Ничего личного, просто мне Бессмертного не удержать в случае чего.
Лиза, ненавидевшая мотоциклы, передала кому-то чемодан, быстро запрыгнула позади девушки и зажмурилась изо всех сил. Дорога до аэропорта показалась ей очень длинной.
Уже в самолете Елизавета узнает, что Матвей родом из Пловдива, что он прилетел сюда по просьбе Ильи и быстро объяснил местным оборотням, находившимся под гнетом вампиров, ху ис ху. Годы службы у Бессмертного не прошли даром. Он был не просто одним из самых сильных — он был наиболее опытным и умным оборотнем здесь. Как-то очень быстро, за один вечер, его единогласно признали альфой местной стаи. Это и был тот самый “План Б”. И если бы не десятка шакалов, продавшихся вампирам и не пожелавшая покидать стены особняка, они обошлись бы и без помощи Виктора.
А пока Елизавета мчалась на мотоцикле по узким улочкам древнего болгарского города Пловдив, краем глаза улавливая мелькание зданий. Рядом весело прыгал Пушок, пугая прохожих. Илья ехал где-то сзади, вместе с Матвеем. А в аэропорте Илью, естественно, ждал небольшой самолет корпорации “Лукоморье”,на борту которого ветеринарный паспорт Пушка никого не интересовал.
А потом, уже где-то над Европой, Илья совершенно неожиданно для Лизы взял ее за руку, проникновенно посмотрел прямо в глаза и сказал:
— Выходи за меня замуж! По-настоящему. Я совершенно серьезно.
Лизу чуть не стошнило. Как выяснилось, в самолетах ее тоже дико укачивало.
Глава 34. Осада
— Елизавета Николаевна, вы уволены!
— Согласно статье 81 Трудового кодекса Российской Федерации уволить сотрудника без его согласия можно лишь в случае, если работник имеет недостаточную квалификацию, не соответствует занимаемой должности, не исполняет установленные договором трудовые обязанности, неоднократно допускал дисциплинарные нарушения, появился в компании в нетрезвом состоянии или был пойман на краже, — отвечала Елизавета совершенно спокойно. Почти. Дрожавшая папка в руках точно не счет. — По какому из пунктов закона вы собрались уволить меня, Илья Константинович?
— Кража сердца директора, — отчеканил Илья очень мрачно. — С особой жестокостью и при отягчающих обстоятельствах.
— Хорошо! — громко фыркнула Лиза, к нему разворачиваясь узкой спиной. Илья нервно сглотнул, мысленно задирая ее чертову юбку. — Облегчу жизнь вам, Илья Константинович. Я увольняюсь сама!
Лиза демонстративно хлопнула дверью — стеклянной, между прочим, офисной дверью и села за свой стол. Кусая ryбы и злясь, принялась решительно стучать по клавишам.
Заявление на увольнение. По собственному желанию. В связи со сложившимися обстоятельствами отношений с директором. Или не сложившимися?
Илья, сжав кулаки и зубы, стоял у окна и бездумно пялился в панораму Москвы.
Вот же... Упрямая женщина! Все нервы вымотала! Казалось бы, чего проще ответить согласием! Банальное “ДА!”. Как часто она это слово шептала ему в порывах их чувственной страсти. “Да, Илюша, да, милый, вот так! Да!”
Но в ответ на его предложение стать Елизаветой Бессмертной эта женщина с редким упорством произносила совсем другое слово, а иногда и не одно. Как будто он ей не весь мир и не всю свою жизнь предлагал, а что-то постыдное. Илья и сам не понимал, зачем ему так вдруг приспичило сделать Елизавету женой. Штамп в паспорте — как клеймо жадного собственника. Да, он такой. Сам в шоке.
Лиза. Его медноволосое счастье, его личная язва души. Она ведь и так всегда рядом. И днем, когда спорит с ним и ругается, и ночью, когда жадно целует, соглашается на самые рисковые эксперименты, когда доверчиво засыпает в его объятьях. Ведь захочет уйти — всё равно уйдет, не удержишь. Жена — не жена, какая разница?
Разве слова "это Елизавета, моя любимая женщина" чем-то отличаются от "моя жена"? Раньше ему даже в голову не приходили такие смешные вопросы. А теперь, вот поди ж ты… Он ярко увидел отличие. Он его шкурой почувствовал. Жена — это когда ты всему миру заявляешь: я выбрал эту женщину своей спутницей. Раз и навсегда. Она моя. А что уж действительно странно: я принадлежу ей. И мысль эта не пугает до дрожи, наоборот. До судорог хочется слышать ее тихое и пронзительное: “Мой”. Твой, Лизонька, твой. Каждого, кто посмеет на тебя покуситься, моя рыжая радость, я сожру с потрохами. Или вон Пушка натравлю. Он со мной солидарен.
Кстати, о Пушке. Проклятая псина уже сожрала диван и половину шкафа. Идею грызть простые собачьи игрушки эта скотина считала оскорбительное и унижающей ее адское происхождение. А зубы менялись, лезли сразу в три ряда, и дико чесались по этому поводу. Надо бы его отцу отвезти, пусть там на воле бегает, да Илья всё тянул. Обиделся на Кощея.
К.А. Бессмертный не сразу вспомнил, что именно он украл у вампиров, но отдавать, даже и за Елизавету, это отказался. Ну, коллекция зубов. Ну, первых вампиров. Гадость, признаться редкостная, выглядела она как бракованная вставная челюсть. Куда ее девать? В стоматологический кабинет на базе повесить и пугать первогодок тысячелетними пульпитами? Не стоил такой пустяк всех проблем.
Впрочем, вампиры оказались настолько слабы, что их теперь будет бить кто ни попадя. Еще бы — пленники среди бела дня ушли, не встретив никаких препятствий. Илья слышал, что Виктόра после этого из клана изгнали, хотя в целом бедняга не виноват. Попросту от проблемы избавились. И гербарии сожгли, остался лишь тот, который успела вывезти Лизавета. Может, как-то несчастному подсобить? Делов-то — пару звонков в Инквизицию сделать. Найдут и под водой, и в горах, и в сибирской степи. И поселить на Кощеевой базе, пусть там цветочки выращивает.
А Лиза, между прочим, так светилась от восторга, получая короткие сообщения от вампира, что Илья даже их прочитал незаметно. Сплошная латынь. Сладострастное пересчитывание ворсинок на спорах и научный оргазм систематиков. Ревновать не к чему, но… Илья ему, конечно, благодарен за столь изощренный (кто сказал извращенный?) план, который свёл его с Лизой. Но сначала свадьба, потом Виктор, и никак иначе.
Вот только свадьба никак не складывалась. Лиза осаде не поддавалась. 3а цветы благодарила, прибавку к зарплате восприняла очень положительно, в театр сходила с Ильёй с искренним удовольствием, В сексшоп, впрочем, тоже. Сложно даже определить, что ей больше понравилось. По-плохому тоже не вышло. На провокации любимая не поддавалась, успокоительное принимала регулярно, даже не устроила истерики, хотя
