отречься от рода. В жизни не видел Илюшеньку в ярости, повторять не советую. Твой страдающий котик Баюн-старший”.
— Ква? — прошептала Елизавета, стремительно закрывая ноутбук.
— Отменяется, дорогая, — родные и крепкие руки ее подхватили, усаживая обратно на стул, по лицу вдруг скользнул тонкий шнурок, и на грудь опустилось простенькое и незатейливое украшение.
— Расслабься, в ближайшее время ты не заквакаешь. Отец вот амулет подарил нам на свадьбу. Правда, красивый? Чистое золото.
Прозвучало не слишком правдоподобно. Кощей, драгоценности дарящий, ну-ну.
— Но я… — Лиза отчаянно прохрипела, задыхаясь от всего, на нее вдруг навалившегося.
— У ребенка должно быть двое родителей,— строго ответил Кощеич, ее целуя в макушку.
— Ребенка? — булькнула Лиза отчаянно.
— Нашего. Мы с тобой так увлеклись, что забыли о руне. Она растворилась, и вот…
— Почему я узнала об этом от какого-то Баюна?!
— Царевна, давай без истерик! Где свадьбу сыграем, в Москве или на базе?
— Ква!
— Не преувеличивай! — хмыкнул этот несносный мужчина, ее никуда не пуская. — Я понял. Скромненько, без иноземных гостей, в нашем офисе. И ресторан закажу на полсотни, не больше.
Убила бы, честное слово. Но у ребенка должны быть двое родителей. Живых и здоровых.
***
Виктору тоже выслали приглашение на свадьбу, но он не приехал, не смог. Мстительный мастер не просто спалил всю коллекцию редких растений Виктора, но и заявил на него в “Инопол”. Илья честно пообещал Лизе похлопотать в Инквизиции о предоставлении светилу науки политического убежища, но уже после свадьбы. Баюн отсутствию потенциального соперника рад был до невозможности и рассекал горделиво между рядами гостей, представляясь “единственным учителем и соавтором Елизаветы”. Хорошо еще, что народ тут собрался привычный, никто в обмороки не падал. А в целом все прошло очень даже на уровне. Лучше бы оно, конечно, проходило без Лизы. Ей было довольно некомфортно от такого количества людей вокруг, да еще и мутило периодически. Но ради любимого мужа она стойко держалась и даже ни разу не заплакала и не закатила истерики.
Зато к Лизе приехали мама с Катюшей. Родительница вспомнила прошлое и твердой рукой разворачивала особо навязчивых поздравителей. А Катюша провожала сестру в женский туалет и держала роскошное платье на вытянутых руках, пока несчастная молодая Бессмертная (по счёту уже третья) себя приводила в порядок. Илья отбивался на месте и их прикрывал.
В общем, свадьбу они пережили, и утром, тихонько забрав подарки (по большей части совершенно банальные конверты), коварно сбежали в дом отдыха, где Илья забронировал номер для новобрачных. В лесу. В домике, собранном целиком из стекла, как шкатулка для драгоценностей. Сказка.
Так ли Лиза себе представляла семейную жизнь? Она не знала. Знала лишь только, что этот мужчина, смешливый, порывистый, страстный и нежный, порой бесшабашный, как малый ребенок, а иной раз мудрейший из мудрых — ей нужен, как воздух.
— Люблю тебя, моя дурочка истеричная, — эти слова он произнес, надевая свое родовое кольцо в стенах ЗАГСа сиятельной Инквизиции.
Руки у Лизы так тряслись, что сама она точно не справилась бы с надеванием ободка на внушительный мужской палец. Трижды промахивалась. Если бы не Кощеев амулет, уже точно бы квакала всем на радость.
— Обожаю тебя, ненормальная, — говорил он, беря в руки их первенца.
— Царевна, любимая, я без тебя просто сдохну, — Илья повторял, целуя лягушку в стотысячный раз.
И не надоела же бедному мужу такая жена. Правда, русалки шептались, что это ему прилетело в карму для равновесия — за сотни тех девок, что младший Бессмертный попортил бессовестно, но кто слушает этих русалок?
Илья был решительно счастлив.
— И я тебя тоже люблю, — без устали отвечала ему Лиза.
И жили они бесконечно. В любви и согласии.
Ква.
