я хочу, чтобы ты освоил вот это оружие.
Я дал ему СВД. Он принял незнакомое оружие с некоторой понятной мне опаской.
— Патронов мало, — сразу предупредил я.
— Чтобы понять, как стреляет, достаточно сделать семь выстрелов. По методике моего дедушки.
— Держи патроны. А где у тебя личные вещи?
— А зачем тебе мои вещи?
— Перенесу тебя туда, где ты сможешь стрелять невозбранно и научиться в кратчайшие сроки.
— Научится стрелять? Аркадиец, мне дали первое оружие до того, как поздравили с третьим днём рождения, — меланхолично ответил он. — Научиться стрелять можно быстро. Хорошо стрелять — долго. Всю жизнь.
— Ну, ты меня понял? Прострелишь пару человечков для меня? А я твоих степняков освобожу.
Он молчал в каком-то ожидании.
— Ещё пятьсот рублей сверху плачу!
— Ладно. Только ради тех степняков. Я же подвёл ханов, тебя не убил. Пока что не убил…
Глава 21
Вопросы доверия
Скарабейников, из вежливости, а может из любопытства приехал на стройку «моего» БЦ.
Здание БЦ, которое китайцы в итоге решили назвать его не «Брокер», как я собирался, а «Золотой Филин» (долбанной тщеславной Птице бы понравилось), был уже отстроен, как и планировалось, на три этажа вверх, на один вниз.
На первом фуд-корд, то есть в данном случае этим называлась кофейная зона, но кормить тут будут буквально от закусок и до сложных ужинов, и от раннего утра, и до вечера.
На первом этаже мебелью всё только обставляли, но уже видно множество сдвинутых и отгороженных мест, где могут поместиться до шести человек, поесть и приватно поговорить. Заведение было явно несемейным, напитки тут подавать будут тоже любые, но значительно дороже, чем в городе, чтобы отпугнуть пьянчуг.
БЦ был стилизован под Англию, к которой, разумеется, не имел никакого отношения. «Золотой Филин» так же был и клубом. Администратор — кто-то из китайцев, но со знанием русского, немецкого, английского и частично, французского языка.
Если вступаешь в клуб, вся еда и напитки становятся дешевле. Само собой, вступить в клуб могут только торговцы и прочий деловой люд. Непростых принимают в клуб за пару минут.
То есть заведение и здание не закрытое, местные жители, простые граждане, могут сюда прийти, но цены их отпугнут. Собственно, так и задумано.
На втором и частично первом этаже — крошечные, утилитарные, аскетичные офисы, для одного-двух человек. Удобно, чтобы вести дела на бирже, но держать офис тут же, по диагонали через дорогу.
Скоро всем извозчикам в городе будут негласно платить семьдесят пять копеек в ситуации, когда приезжает чужак в город и просит довезти его до биржи, а он везёт рядом, в этот БЦ.
На третьем и частично втором этаже номера, тоже утилитарные, скромные, но не бедные.
Идея в том, что человек может жить, работать и кушать в одном здании, и всё это возле биржи макров.
Предок знает, получится ли что-то от этой идеи. Попрут трейдеры и брокеры? Я надеялся, что да. Китайцы в моё деловое чутьё поверили, уже приятно.
Забор со стройки уже сняли, активно велись работы на всех этажах и особенно на фасаде. На крыше вовсю крепили большого позолоченного Филина (может, для неграмотных, может, в качестве далеко видимого ориентира, а может, просто в рекламных целях), также благоустраивали двор. Скарабейников в лёгкой задумчивости немного побродил по территории, мешать я ему не стал.
После жестом пригласил на один из диванчиков, который по моей просьбе протёрли от строительной пыли. Пыль штука вездесущая, появлялась постоянно, особенно с учётом непрекращающейся стройки.
— Здравствуй, Аркадий Ефимович! — поприветствовал меня Скарабейников.
— Здравствуй, Сергей Константинович!
— Говорят, ты недавно стал графом. Поздравляю.
— Да, это большая радость, — скорее грустным тоном ответил я и подал ему папку.
К папке прилагалась коробочка с подарочной карточкой «мастерская мистера Ли», по сути, короткой рекламой типографических услуг. Внутри коробочки была печать. Печать на «автомате», как в нашем мире тут пока ещё не делали, сама печать была просто вставлена в короткий цилиндр, где находилась пропитанная синей чернильной мастикой подушечка.
Скарабейников покрутил печать с названием и реквизитами фирмы, сделанную по европейскому стандарту, но с китайской скрупулёзностью. В центре был помещён скарабей, довольно точная копия того, что на его перстне. Откуда только взяли такой подробный образ, демоны?
— Мастер сказал, что, если не понравится, можешь выкинуть.
— Да не то, чтобы… Качество отменное. Это подарок?
— Да. В качестве рекламы.
— И всё же меня смущает, что кто-то способен изготовить точно такую же печать.
— В Кустовых таких мастеров далеко не один, они что хотите могут изготовить.
Скарабейников согласно кивнул, он тоже это понимал. Но губы всё же недовольно поджал.
— В папке уставные и учредительные, там наклеены флажки, где тебе надо будет расписаться. Ты зарегистрирован как участник биржи, можешь там работать хоть с сегодня по этой форме.
— А как подал документы без меня? — с небольшим подозрением озадаченно спросил он.
— Как адвокат.
— Ну да, — с лёгкой завистью вздохнул он, слегка покачав головой. — Здорово быть адвокатом. А сам хоть раз торговал там? Или с прошлой встречи и шагу не сделал?
— Мне хватает своих развлечений. В том смысле, что внутри был пару раз, но не дальше приёмной, как там всё устроено, вообще не представляю.
— Делаешь доступ на биржу, а сам даже не стал, — удивлённо покачал головой он.
— Ну вот такой я человек. Могу зарегистрировать лесопилку или шахту, а сам пилю с трудом, а кирку в руках не держал.
— Сколько должен? — Скарабейников был в первую очередь человек деловой и чуть что, возвращался к вопросам практическим, не давая мне уйти в рассуждения.
— Я тебя сейчас удивлю, Сергей Константинович, но нисколько.
— Как это понимать? — немного нахмурился он, смотря будто куда-то поверх моей головы.
— А так, что за последнее время я столько денег прокачал сквозь себя, что просить лишнюю тысячу было бы глупо.
— И всё же я не такой человек чтобы оставаться должен. Считаю, что любой труд должен быть оплачен. Можно сказать, это вопрос личной гордости.
— Уважаю.
— Так что же по цене?
— В качестве цены, — я немного задумался, оценивающе глядя на торговца.
За последние месяцы из испуганного замухрышки, каким я его увидел в первый раз, он превратился в молодого, но
