Это сейчас задним умом я понимаю, с чего бы это нам так фартило. Родители живших в домах нового квартала чаще всего были людьми не простыми. Мой отец, Серегин или Армена. Потому нам шалости и сходили с рук.
Родители как рассуждали — вырастут, перебесятся. И отчасти оказались правы. Мы же не хулиганили беспредельно.
— Ты чего сегодня такой? Нарываешься?
Окрик Михаила п вернул меня обратно. Парень, ты не там, а тут!
— Да так…
— Будь осторожней. Лёха и его компания отмороженные. Солевые.
Понятно. Только вот зачем Роме наркоманы? Смотрю на Потапова и натягиваю на себя ветровку. Вечера уже прохладные.
— Мих, я тебе вопрос задам. Только ты не обижайся. Даешь слово?
— А чего?
Миша набычился. Так-то он пацан неплохой, но верченый, как и все москвичи. Столица на нравах людских плохо сказывается. Это еще в советские времена повелось. Не верите — читайте Булгакова.
— Ты зачем с Ромой тусишь? Он же подонок.
Я ожидал, что наш спортсмен дернется и даже был готов прыгнуть в сторону, а то и бежать. Но Михаил внезапно как будто стух, плечи опустились.
— А куда мне деваться? Родаки люди простые. Из активов трешка в советской развалюхе. Даже машина и то «Гранта», да дача развалюха от деда с бабкой досталась. Роме с дипломом родаки ключ от отеля вручат, да не где-нибудь, а в Сочи. Вот он и обещал всех своих туда пристроить.
Вот оно что! Романчик у нас пацан со сладким наследством. Потому и факультет «Туристический менеджмент». Вообще, такое впечатление, что этот институт для блатных и неумех создан. Кто сам поступить никуда не может и за кого родители платят. Так что вперемешку и блатные, и троечники. А то и в кредит люди учатся. Ради тупого диплома.
Ну а я что могу посоветовать Мише? Сам болтаюсь как дерьмо в проруби.
— Извини. Не знал.
— А что ты, вообще, знаешь, Никита? Сам не пойми, что. Разве что после аварии стал похож на человека.
Миша смотрит прямо мне в глаза. Честно высказал свое мнение.
— Ты прав. Пора становиться кем-то. Дружим?
Много ли человеку от другого человека надо? Чутка честности и открытости. Выбор оказался верным и вскоре моя рука утонула в ручищах спортсмена.
Первый шаг сделан! Хочешь чего-то добиться — создавай сам себе окружение. Родственники — близкий круг. Друзья — свой ближний круг. Товарищи, знакомые, однокашники -средний круг. А там как уж сложится
Глава 26
Ростик. Август 1973 год. На картошке!
— Ростя, ты самогон как?
Дед, то есть мой прапрадед Симеон хитро подмигнул. У меня же лицо невольно перекосилось. Вспомнил отвальную в поселке у Сереги и как утром было хреново. Я тогда с задором заливал гормональный азарт, что возник после яростной «жарки» Ирины, а также радовался первому заработку. Не шутка ли за две недели срубить по сто шестьдесят восемь рублей и сорок восемь копеек! Так хитро была обыграна процентовка на ремонт школы. Её у директора, вообще, имелось три. На разные случаи жизни. Думаю, и себя он не обидел. Зато не нужно в ближайшем будущем думать о карманных деньгах.
Дед ждет ответ, сегодня гуляем! Осторожно выговариваю:
— Мне больше вино нравится.
Папа кинул в мою сторону ехидный взгляд. Он оказался на поверку мировым мужиком. Не нудил над ухом, просто показывал, как следует правильно делать личным примером. Фронт работ нарезал по возможностям. Лишний раз не ругал. Но я уже успел понять, что под его горячую руку лучше не попадать.
К счастью, мамы в деревне не было. С работы не отпустили. Впереди начало учебного года, а часть сотрудниц, как назло, заболела! Так что мы убирали урожай чисто мужской компанией. Но за три дня успели выкопать небольшое поле картофеля и основательно пройтись по огороду. Если с картошкой все вышло относительно просто. Колхозная копалка перевернула грядки, оставалось лишь собирать картофан в ведра и мешки, а затем на тележке тащить к дому. Там её выкладывали в сарай сушиться на специальные полки. Тягловой силой, естественно, выступал я. Настоящий бы не выдюжил, спасибо деду за крепкое тело!
Около дома поначалу мне доверили дергать морковку, но что-то пошло не так. То ли я слишком сильно дергал или неправильно, но зеленые верхушки в итоге оказывались в руках, а корнеплод оставался в земле. Бабушка здорово ругалась и послала меня рубить капусту. С этим я справился намного лучше. Рубить — не строить!
Кочаны были огромными, я скидывал их в сетки, что позже таскал в сарай. Но хоть увидел, как добываются продукты пропитания. Тяжким трудом! Но внутри меня не было несогласия с тем, что молодого пацана запрягли на тяжкую работу. Я же зимой и буду это все кушать! И варенье ведь привезено с деревни и сало, а к зиме будет и мясо. В отдельном хлеву слышались повизгивания двух кабанчиков. И я радовался, что не мне доверят их колоть. Для человека из будущего это уже было бы чересчур.
Но, так или иначе, примечал и впитывал в себя многое. В какой-то момент произошел важный перелом в моем сознании. Я уверовал, наконец, что все вокруг всерьез и надолго. И чтобы выжить в ином, незнакомом мире мне потребуется много усилий и опыта. И лишние скилы в виде знаний особенностей сельской жизни прокачать вовсе не помешает. Как правильно держать при копке лопату, почему в мягкой земле лучше копать картофель вилами. Зачем снимать верхние листья капусты. Как правильно брать мешок картошки. Ибо позвоночник у человека один и на всю жизнь. Рубить дрова колуном, правильно их складывать в поленнице. Оказывается, в деревне надо было многое знать и уметь. Это не мышкой в игрушках щелкать!
Да и вкалывать на своем огороде в эту эпоху вовсе не грех и каторга, а скорее праздник. Во всяком случае по вечерам за столом все много шутили. Даже бабушка оттаивала и прекращала постоянно ворчать. И мне честно понравились эти неспешные разговоры под самовар. Как и чай из него. Он был каким-то оригинальным. Поначалу я больше отмалчивался, никого особо не удивляя. Куда поперек разговора взрослых лезть!
— Откуда, скажи на милость, такая любовь к вину?
— Не знаю.
Иван Демидович посматривает на меня хитро, но бутылку вина откупоривает. Да не простую, а с затейливой надписью.
— Ну, как оценишь?
Я осматриваю
