на кровать. — Поэтому ешь спокойно. Ты, наверное, уже двое суток голодная.
— Позавчера ужинала, — согласно кивнула девушка, придвигая к себе тарелку с нежным крем-супом.
Некоторое время мы ели молча, но, утолив первый голод, Марика вскинула на меня глаза и спросила:
— Ты ещё что-нибудь узнал про истинность?
— Узнал, — я оторвался от запечённой рыбы и рассказал про наши с Мараном наработки и найденные истинные пары. Вспомнил о том, с каким теплом и немного завистью отзывался Франс Ли о любви своих родителей. И о бесконечной сердечной боли Валента Аксюмура и его запечатанном звере. Рассказал, что Маран встречался с третьей парой, у которых родилось трое детей, а не двое, как обычно бывает у Оборотов.
— Такие разные судьбы… — протянула девушка, когда я закончил.
Я молча кивнул, а Марика продолжила:
— Получается, что те, кто смог быть вместе, счастливы в своей истинности. А Валенту не повезло. Он не успел убежать с той девушкой…
— Примерно так, — ответил, опустив взгляд.
— А вдруг есть такие же, как Аксюмур и Франческа? Запертые в больницах из-за истинной связи? — прошептала Марика, прижав ладони к горящим щекам. — Они так до конца жизни и будут мучиться?
— Мы этого не знаем, — я неопределённо пожал плечами. — Маран пока работает с данными по трём обнаруженным парам. И как только он во всём разберётся, мы обнародуем существование истинности. Правительства наших Миров не смогут отмахнуться от этого открытия, им придётся искать пути соприкосновения и искать решение для возможности встречи таких пар.
— Плюсы поиска истинных для вашего Мира понятны — это спасёт ваш вид от вымирания. А чем это поможет нашему Миру? — не осознавая его важности, Марика, между тем, задала очень правильный вопрос.
— Не знаю, чем это поможет вашему Миру, — покачал головой я, — но может быть так, что это нужно не Миру в целом, а людям в частности? Чем плохо встретить того, кто никогда тебя не предаст и не обманет, кто будет любить всю жизнь только тебя, дышать только тобой, с кем даже мысли будут одни на двоих? Чем плоха истинная связь сама по себе?
Марика подскочила с кресла и взмахнула руками:
— Тебе объяснить? — вскрикнула она. — Разве ты не понимаешь, что любовь приходит постепенно, вырастает, как цветок из маленького зёрнышка, увеличиваясь в размерах каждый день, каждую минуту, а потом расцветает и заполняет собой всё сердце? И для этого нужно время! А ты сравниваешь с этим чувством истинную связь, когда впервые увидевшие друг друга особи вдруг становятся друг для друга самыми дорогими и нужными? Не ты ли говорил, что любишь меня? А ведь получается, что на тебя всё так же действует привязка!
Я подскочил к разбушевавшейся девушке и сжал её в объятиях.
— Послушай меня, Рика! Просто послушай! — не давая вырваться, я держал её до тех пор, пока она не затихла, и только шумное дыхание выдавало её несогласие со мной. — Ты оцениваешь ситуацию однобоко. Да подожди ты, не дёргайся, дай договорить!
Я утащил брыкающуюся девушку на кровать, завернул в покрывало, как в кокон, и лёг рядом, крепко прижав к себе.
— Пусти! — процедила она, гневно сведя брови.
— Послушай меня, пожалуйста, — попросил тихо. — Ты никогда не думала о том, что природа не зря задала параметры, по которым истинные пары находят друг друга? Что, если это — возможность указать двум существам, что они максимально подходят друг другу и в чувственном плане, и в бытовом, и чисто физически. Да, у них нет конфетно-букетного периода, во время которого партнёры постепенно сближаются, узнают интересы и желания друг друга. Но им это и не нужно! Им не надо узнавать другого, достаточно знать себя, потому что их интересы идентичны. Ты не думала, что конфетно-букетный период такой пары длится всю их жизнь? Что они относятся к любимому или любимой нежно и трепетно не только в начале знакомства, а каждую минуту, каждый день, всегда? И любовь их настолько сильна, что один без другого просто не может жить, как это было у Ванессы и Гордона, как это есть у Антуана и Саманты! И как могло быть, но уже не случится у Валента с Франческой! Истинные пары становятся близкими сразу и навсегда! Навсегда, Рика, до последнего мгновенья, до последнего вздоха, на всю жизнь!
Девушка слушала меня, затаив дыхание и больше не пытаясь вырваться или возмутиться, а я продолжал:
— Я много думал обо всём, что произошло с нами, и теперь уверен, что привязка никак не влияет на человеческую сущность Оборота, а только указывает, кто ему нужен. А вот любовь приходит сама! Может быть, это и есть любовь с первого взгляда, о которой так много пишут и поют. Да, у моего волка привязка, но он — не я. Полюбить тебя было моим собственным выбором! И я не знаю никого, кто мне в этой жизни нужен больше, чем ты!
— А я? Мои чувства ведь не навязаны? — потрясённо прошептала Марика.
— Нет, ни твои, ни мои чувства не навязаны, — ответил, аккуратно захватывая губами нижнюю губу девушки и неспешно распутывая импровизированный кокон. — Я же тебя не кусал. Но, если хочешь, могу укусить сейчас…
Последние слова прошептал уже в нежную шейку, прямо туда, где быстро билась жилка, и услышал тихое протяжное:
— Не-е-ет!..
— Тогда я тебя просто поцелую, — усмехнулся и исполнил обещание, вырвав из груди девушки протяжный стон.
Из кровати мы выбрались только через час и, спешно собравшись, отправились на вокзал. До прибытия поезда оставалось полчаса.
Глава 11
Анадар Рихар
Двухдневная поездка до Варны была просто сказочной. Мы разместились в двухместном купе СВ, поэтому на протяжении пути нам никто не мешал.
Вначале девушка немного дичилась и смущалась. Если я ненароком касался её или же обнимал, она тотчас опускала глаза и сжималась, расслабляясь только когда я начинал её целовать. В такие моменты её глаза затуманивались, и напряжение постепенно отпускало. Но стоило нам хоть ненадолго отстраниться, как всё начиналось сначала.
Я хотел дать Марике время привыкнуть ко мне, к моей близости. Дать уверенность, что я её не обижу, и что она так же, как и я, может подходить первой, обнимать, целовать и ласкать меня, проявляя инициативу.
Для максимального сближения у нас было двое суток. Поначалу я просто сажал девушку к себе на колени, а она клала голову мне на плечо, и мы, обнявшись, молча смотрели на пробегающие за окном большие города и маленькие деревушки, перемежаемые бескрайними полями и тëмно-зелëными лесами.
