мне, – я попробовала улыбнуться.
– Хотя я тебя понимаю: Люк гораздо красивее, – Саманта осеклась, уголки ее губ скорбно опустились. – Прости, это было глупо.
Она взяла меня за руку, наши пальцы переплелись в замок.
– Это место меняет всех. Подчиняет и перемалывает, особенно тех, кто сопротивляется. Ты же понимаешь, что тебя вовсе не оставили в покое. И они заставят тебя вещать… Не проще ли покориться? И жизнь станет легче.
Я выдернула руку и угрюмо спросила:
– Ты меня ненавидишь?
– Нет. Потому что знаю, ты примешь правильное решение и сделаешь такое предсказание, что Захария заплачет от восторга. Думаю, на сегодня достаточно. Можем вернуться.
Саманта легко поднялась и пошла в сторону замка. Я последовала за ней. Отчасти из желания согреться, отчасти потому, что мне хотелось коснуться кристалла, я сунула руки в карманы и замерла.
Нет! Не может быть! Кристалл исчез.
Еще раз для верности обшарила карманы, даже вывернула наизнанку – пусто.
– Эй! Ты идешь?
– Сейчас… – в панике прошептала я и бросилась назад, принялась обшаривать траву в том месте, где мы сидели.
Может магический камень просто выпал из кармана.
– Что ты ищешь?
– Так, ничего особенного. Просто… – я ползала на коленях на траве.
Саманта принялась оглядывать землю.
– Да что ты потеряла?
Думай, Мальта, думай. Нет, я уверена, что камень был при мне, когда мы сюда пришли.
– Ты не видела… – я взглянула в ясные зеленые глаза Сэм. – Ладно, идем.
Мышеловка. А я глупая мышь, которая думает, что может победить.
Глава 23
Полночь. Час запретного колдовства. На Небе никто не спит.
Меня бьет дрожь и одолевает дурное предчувствие. Парни раздвинули кровати, освободив площадку, чтобы все могли образовать круг.
Корин деловито раздает команды, на меня если кто-то и смотрит, то так, вскользь. Никто ни в чем не упрекает, но я чувствую их настороженность, даже страх. И каждый наверняка думает о том, что от такой бездарности, как я, зависит их жизнь.
В затылке появляется нехорошая давящая боль. Я не хочу нести это бремя. Не хочу, чтобы кто-то пострадал.
Маги встают в круг, я нахожусь за его пределами. Сейчас как никогда ощущаю свою «инаковость» и чуждость этому месту, этим людям.
Надо было тогда шагнуть в туман, если бы Сэм меня не удержала.
Если бы у меня был кристалл, то все было бы гораздо проще.
– Силу будем вливать осторожно. Никто не торопится, все делаем вместе, – в десятый раз повторяет Корин.
Он явно нервничает. Все волнуются. Джонатан принялся грызть ноготь.
– Никто не разрывает круг без моей команды. Иначе сила прольется…
– Вызовет возмущение, сюда набегут наставники и нам всем влетит, – беззаботно улыбается Фреда. – Давайте уже. Может еще поспать сможем.
Госпожи Нокс не видно. Ее задобрили чашкой сливового варенья, принесенной Дианой.
– Встань в круг, Мальта.
Я подчиняюсь.
Саманта ободряюще кивает.
– Ты знаешь, что должна увидеть, – голос у Корина низкий и вибрирующий, с долей торжественности.
– Я попробую.
– Раз, два, три, – считает Сэм.
Все берутся за руки.
Я жмурюсь, пытаясь собрать крупицы знаний воедино. Мне нужно увидеть то, о чем я не имею ни малейшего представления. Эта мысль парализует. Плохая мысль. Гоню ее прочь из головы и заставляю сердце биться ровнее.
Пробую ощутить ту легкость, с которой я проникла в Башни, сидя на поляне.
На грани слышимости легкий шепот: Все получится.
Сосредотачиваюсь, пытаюсь прочувствовать, уловить саму суть лаборатории, в которой готовится лекарство от смертельной болезни. Вспоминаю запахи, присущие любой аптеке.
Где-то далеко ухнул филин.
В мельчайших подробностях вспоминаю лицо Захарии. Когда он принимает зелье? Утром, как встанет с постели, или вечером? А может, в течение дня? Носит ли он лекарство с собой или хранит в кабинете?
Когда он просил меня вещать, то давал кусочек ткани и флакон с духами. Он думал, что эти вещи приведут меня в нужный момент.
Я так глубоко погрузилась в свои ощущения, что напрочь забыла об окружавших меня магах. Чужую силу я ощутила внезапным холодком на шее. В ушах зазвенело, но глухая боль ушла из затылка.
Появилось ощущение полета:
– Говори, Мальта, что ты видишь!
– Говори! – подхватил хор голосов.
Я начинаю погружаться в видение, на этот раз очень медленно, очень плавно, словно постепенно вхожу в воду. Из темноты начинают проявляться образы, пока нечеткие и зыбкие точно сон. Я вижу витраж с плачущим солнцем, пронзенным пикой.
Я вижу.
И я говорю.
Вдруг что-то меняется, сила, которая меня поддерживала, окутывала исчезает. Меня подбрасывает, грубо вырывая из видения.
Я моргаю. Оказывается, я потеряла равновесие и лежу на полу, а все вокруг суетятся.
– Мальта, скорее, скорее.
Двигаются кровати. Взлетают одеяла.
Саманта буквально толкает меня в постель и накрывает меня одеялом. Через минуту в дормитории тихо, как будто и не было ритуала, не было колдовства.
В чуткой тишине раздались шаги.
Я вздрогнула, когда на одеяло опустилась рука и шепот произнес:
– Мальта…
Надо мной склонилась Медея и трясла меня за плечо.
– Вставай, одевайся. Живей.
Медея предпочла не заметить, что я уже одета, и не стала задавать вопросов.
Саманта открыла глаза, мы обменялись с ней непонимающими взглядами.
Медея очень торопилась. Ничего не желала объяснять. Почти втолкнула в какую-то каморку.
– Ни звука! – строго приказала она и исчезла.
Я сидела и не знала, чего ожидать.
О нашем колдовстве проведал Захария? Вряд ли. К чему такая секретность. Или это очередная проверка, устроенная Алисой. Я потерла ладони. Кожа стала шершавой и потрескалась от бесконечной стирки. Лишнее напоминание о том, где я нахожусь.
Минуты текли медленно, я устала теряться в догадках, когда дверь приоткрылась, и Медея просунула голову.
Она обвела подозрительным взглядом комнату, как будто сюда мог проникнуть тролль.
– У вас десять минут, – сказала Медея, обращаясь к невидимому мне собеседнику.
Потом она отступила.
– Калеб? – от удивления я встала.
Передо мной стоял чернокнижник… из моей прошлой жизни. Как хорошо было возвращаться домой дальней дорогой и ждать в стороне, пока сестрица глазеет на мага с перекрестка. Но вот уж кого я точно не ожидала здесь увидеть.
– Здравствуй, Мальта, – он улыбнулся. – Как поживаешь?
И не дожидаясь ответа, продолжил:
– Я тут по просьбе Кристы. Твоя семья будет рада узнать, что ты в добром здравии и маги не уморили тебя голодом.
Шутка вышла неудачной, но я все равно улыбнулась.
– Как они? Оправился ли папа от удара? И… Криста тебя попросила… Она ходила в ваш квартал? – мои глаза расширились от удивления.
Отец выгнал Калеба, и сам он вряд ли
