ленинцев еще не начали пытать, вынуждая клеветать на себя!
В начале двадцатых годов Авель Енукидзе, старейший ленинец, бессменный секретарь ЦИКа, опубликовал книгу мемуаров. Там не было ни слова о «выдающейся» роли Сталина. В 1935 году Енукидзе принудили переписать мемуары, заставили сочинить легенды о роли «вождя» – еще в начале века. Сразу же после этого Авель Енукидзе был арестован и после чудовищных пыток расстрелян как «шпион и враг народа».
Сталин: «Впервые я познакомился с Лениным в 1903 году. Правда, это знакомство было не личное, а заочное, в порядке переписки… Я находился тогда в Сибири, в ссылке… Письмецо Ленина было сравнительно небольшое, но оно давало смелую, бесстрашную критику практики нашей партии и замечательно ясное и сжатое изложение всего плана работы партии на ближайший период».
В архивах партии нет ни копии письма Ленина, ни ответа Сталина.
Крупская: «Весной Ильич познакомился со старым революционером-народоправцем Натансоном и его женой… Он (Натансон. – Ю. С.) знал массу людей, знал прекрасно цену каждому человеку, понимал, кто на что способен, к какому делу кого можно приставить. Что особенно поразило Владимира Ильича – он знал прекрасно состав не только своих, но и наших с.-д. организации лучше, чем многие наши тогдашние чекисты. Натансон жил в Баку, знал Красина, Постоловского и др. Кто-то рассказывал, как этот старый революционер рыдал, когда в Баку впервые в жизни увидал грандиозную демонстрацию».
Л.П. Берия: «Демонстрацию организовал Сталин».
Ой ли?
Послушаем Виктора Николаевича Таратуту, кандидата в члены ЦК РСДРП, члена Большевистского штаба, героя декабрьского восстания в Москве. Именно он был участником первой большевистской конференции на Кавказе, состоявшейся накануне третьего съезда, за который так ратовал Ленин.
«В начале 1905 года я, – свидетельствует Таратута, – впервые встретил товарища Каменева Льва Борисовича – в качестве руководителя местных (кавказских. – Ю. С.) большевистских организаций. На этой областной конференции Каменева избрали в качестве разъездного по всей стране агитатора и пропагандиста за созыв нового съезда партии…»
Крупская: «С Кавказа (на третий съезд РСДРП. – Ю. С.) приехали четверо: Миха Цхакая, Алеша Джапаридзе, Леман и Каменев. Мандата было три. Владимир Ильич допрашивал: кому же принадлежат мандаты, – мандатов три, а человек – четыре? Кто получил большинство голосов? Миха возмущенно отвечал: «Да разве у нас на Кавказе голосуют?! Мы дела все решаем по-товарищески. Нас послали четверых, а сколько мандатов – неважно». Миха оказался старейшим членом съезда – ему было в то время 50 лет. Ему и поручили открыть съезд».
Почему же легендарный Миха Цхакая тогда вообще ни разу не упомянул имя Сталина? Ни на съезде, ни в перерывах? Забыл?
Только спустя много лет после Революции его понудили вспомнить.
…Когда Ильич и Надежда Константиновна вернулись в Москву в 1905 году, жить им – по условиям конспирации – приходилось поврозь.
Надежда Константиновна вспоминает: «В то время я была секретарем ЦК и сразу впряглась в эту работу целиком. Другим секретарем был Михаил Сергеевич – М.Я. Вайнштейн. Помощницей моей была Вера Рудольфовна Менжинская. Таков был секретариат. Михаил Сергеевич ведал больше военной организацией, всегда был занят выполнением поручений Никитича (Л.Б. Красина). Я ведала явками, сношениями с комитетами, людьми…
В середине декабря состоялась Таммерфорсская конференция. Как жаль, что не сохранились протоколы этой конференции! С каким подъемом она прошла!.. Там были Лозовский, Баранский, Ярославский, многие другие. Мне запомнились эти товарищи потому, что уж больно интересны были их “доклады с мест”».
«Биография»: «На этой конференции товарищ Сталин был избран в политическую комиссию по редактированию резолюций конференции, где работал вместе с Лениным, как один из выдающихся партийных руководителей».
Может быть, Крупская, ведавшая «явками и людьми», забыла «выдающегося партийного руководителя»?
«Биография»: «Сталин – активный участник IV съезда РСДРП (Стокгольм, апрель 1906 г.), на котором он вместе с Лениным отстаивал против меньшевиков большевистскую линию в революции».
Позволю себе обратиться к роману-хронике «Горение», начатому мною в 1972 году. Я тщательно проанализировал стенограммы Четвертого съезда и привел следующую выдержку из выступления Сталина («Ивановича»): «…Исходным пунктом нашей программы должно служить следующее положение: так как мы заключаем временный революционный союз с борющимся крестьянством, мы не можем, стало быть, не считаться с их требованиями, если они в общем и целом не противоречат тенденции экономического развития и ходу революции. Крестьяне требуют раздела помещичьих земель; раздел не противоречит вышесказанным явлениям, значит, мы должны поддерживать полную конфискацию и раздел. С этой точки зрения и национализация Ленина и муниципализация Плеханова одинаково неприемлемы…»
Это так «отстаивают» линию Ленина?!
Горько, что в воспоминаниях делегатов ничего не говорилось о трагедии, постигшей партию: за несколько недель перед открытием съезда в Тифлисе была провалена легендарная Авлабарская типография РСДРП, поставленная Алешей Джапаридзе. При налете полиции было арестовано более двадцати ведущих большевиков Закавказья. Обидно, что эта трагедия до сих пор не тронута нашими историками. Кто именно был арестован? Когда кого выпустили? Примечательно также и то, что за все время Советской власти не было опубликовано ни одного допроса Иосифа Виссарионовича во время арестов. Не пора ли опубликовать?
Любопытен и такой факт: Сталин, трактующий себя в своей «Биографии» «стратегом и теоретиком», за период с 1898 года вплоть по 1907 год собрал лишь один небольшой томик; в основном туда включены листовки (авторство надо еще устанавливать), статьи и брошюра об анархизме.
За это же время его «соратник» – Владимир Ильич Ленин – написал шестнадцать томов, при этом выпускал «Искру» и провел три партийных съезда и конференцию…
…С 1910 по 1912 год «Ильичи» в Париже постоянно встречались с Курнатовским.
(Человек этот был воистину легендарным. Организатор «Читинской республики» в 1905 году, когда рабочие захватили там власть; республику потопили в крови каратели царского генерала Ренненкампфа, приговорили Курнатовского к повешению, возили его в своем «поезде смерти», чтобы он воочию мог видеть расстрелы революционеров, – такая пытка пострашнее физической. Затем отправили на вечное поселение на Нерчинские рудники: оттуда он бежал; через Японию пробрался в Австралию; работал лесорубом, чтобы скопить на билет в Европу; простудился, начал терять слух, в Париж приехал инвалидом. Ленин и Крупская часто бывали у него в госпитале, помогали чем могли, он рвался с ними в Краков, пришел провожать «Ильичей», восторгался первыми номерами «Правды», только-только вышедшими в Петербурге, но о своем «друге», чьим «соратником» был на Кавказе в начале века, не сказал ни слова, что по меньшей мере странно, ибо Сталин в своей «Биографии» пишет: «Она («Правда». – Ю. С.) была основана согласно указанию Ленина, по инициативе Сталина». Отчего же Курнатовский в разговорах с «Ильичами» даже не упомянул имя «инициатора»?)
Крупская: «В Лонжюмо поселяемся мы и Зиновьевы… В доме, который сняла Инесса
