книга эта не выходит; может, он понял, что написать книгу гораздо труднее, чем он думал?»
– И в итоге ты решил: «Он ее никогда не напишет, так что сделаю это за него». И теперь Эван Паркер угрожает рассказать всем, что ты украл его идею.
Джейк покачал головой.
– Нет. Все было не так. И, кто бы мне ни угрожал, это не он. Эван Паркер умер.
Анна уставилась на него и повторила:
– Умер.
– Ну да. И, между прочим, давно. Где-то через пару месяцев после окончания учебы в Рипли. Он так и не написал свою книгу. Или, во всяком случае, не дописал.
Анна помолчала и спросила:
– Как он умер?
– От передоза. Ужас, но это никак не связано с его книгой или со мной. И когда я об этом услышал… Я, конечно, боролся с искушением. Но просто не смог устоять. Перед таким сюжетом. Понимаешь?
Анна отпила вина. И медленно кивнула.
– Окей. Продолжай.
– Я продолжу, но хочу, чтобы ты поняла кое-что. В моем мире сюжетные заимствования… Мы их признаем и уважаем. Произведения искусства могут перекликаться или как бы резонировать между собой. Даже сейчас, когда все так трясутся над авторскими правами, как на пороховой бочке, я считаю, в этом есть своя красота, в том, как какие-то истории рассказывают и пересказывают разные люди. Благодаря этому истории живут в веках. Можно проследить, как какая-то тема развивается в творчестве разных писателей, и лично я считаю это мощной и классной штукой.
– Что ж, на словах это очень художественно и волшебно, и все такое, – сказала Анна несколько натянуто, – но, ты уж прости меня, то, что вы, писатели, считаете каким-то духовным взаимообменом, остальные люди воспринимают как плагиат.
– Да какой же это плагиат? – сказал Джейк. – Я не видел ничего, кроме пары страниц, из того, что написал Паркер, и всячески избегал любой мелочи, какую мог вспомнить. Это не плагиат, даже ни разу.
– Ну хорошо, – признала Анна. – Может, плагиат – не самое подходящее слово. Может, правильней назвать это кражей сюжета?
Джейку стало очень больно.
– Ага, как Джейн Смайли украла «Тысячу акров» у Шекспира или Чарльз Фрейзер «Холодную гору» – у Гомера?
– Шекспир и Гомер были мертвы.
– Как и этот тип. И, в отличие от Шекспира с Гомером, Эван Паркер так и не сумел написать книгу, чтобы из нее можно было что-то украсть.
– Насколько ты в курсе.
Джейк опустил взгляд в свой безнадежно остывавший суп. Он успел отведать всего несколько ложек, и ему казалось, что это было очень давно. Анну угораздило задеть его больное место.
– Насколько я в курсе.
– Окей, – сказала Анна. – Значит, Эван Паркер – не тот, кто написал мне. Кто же тогда? Ты это знаешь?
– Я думал, что знаю. Я думал, это кто-то из Рипли. То есть, если он рассказал о своей книге мне, почему он не мог рассказать кому-то из студентов? Ведь за этим они там и собрались – делиться своим творчеством.
– И учиться быть лучшими писателями.
Джейк пожал плечами.
– Само собой. Если это вообще возможно.
– Сказал бывший преподаватель писательского мастерства.
Он взглянул на нее. Она очевидно все еще сердилась на него. И поделом.
– Я думал, что смогу разобраться с этим. Думал, что смогу уберечь тебя.
– Почему? Ты думал, это будет слишком для меня – какой-то жалкий тролль из интернета? Если какой-то неудачник решил травить тебя, потому что ты достиг чего-то в жизни, это его забота, не твоя. Пожалуйста, не надо это скрывать от меня. Я на твоей стороне.
– Ты права, – сказал он, но голос у него дрожал. – Я сожалею.
Анна встала из-за стола. Она отнесла свою почти нетронутую тарелку супа к раковине и вылила. А затем вернула на стол бутылку вина и снова наполнила их бокалы.
– Милый, – сказала Анна, – надеюсь, ты понимаешь, меня нисколько не заботит этот гад. Тот, кто делает такие вещи, не заслуживает никакого сострадания, каким бы правым он себя ни считал. Меня заботишь ты. И, насколько я вижу, тебя это по-настоящему травмирует. Ты же весь извелся.
«Что ж, это чистая правда», – хотелось ему признать, но он лишь сказал:
– Ага.
Несколько секунд они сидели в молчании. Джейк не мог понять, рада Анна или нет тому, что теперь знает, как была права все это время насчет его мучений. Но она не держала зла на него. Возможно, сейчас ее возмущала его скрытность, но сочувствие к нему пересиливало. Ему просто нужно было все ей рассказать.
Он отпил вина и продолжил.
– В общем, как я уже сказал, я думал, это кто-то из Рипли, но я ошибался.
– Окей, – сказала Анна опасливо. – Кто же это?
– Позволь спросить кое-что. Почему, по-твоему, «Сорока» получила такой резонанс? Я не напрашиваюсь на комплименты, я говорю, что… каждый год публикуют уйму романов. Среди них немало с крепким сюжетом, массой сюрпризов, хорошим языком. Почему же выстрелил этот?
– Ну, – сказала Анна, пожав плечами, – сама история…
– Да. История. А что в ней такого поразительного? – он не стал ждать ее ответа. – Ведь разве могло такое случиться на самом деле, с настоящей матерью и дочерью? Это же безумие! Литература предлагает нам небывалые сюжеты. Для этого, кроме прочего, мы к ней и обращаемся. Так? Не как к чему-то реальному.
Анна пожала плечами.
– Пожалуй.
– Окей. А что, если это правда? Что, если где-то есть реальные мать и дочь, и то, о чем рассказывает «Сорока», случилось с ними на самом деле?
Джейк увидел, как Анна побледнела.
– Но это же кошмар, – сказала она.
– Согласен. Но подумай об этом. Если это правда – реальная мать, реальная дочь – меньше всего эта женщина захочет, чтобы другие узнали обо всем, тем более через книгу, которая разойдется по всему миру. Она решит разведать, кто написал ее, так? – Анна кивнула. – И ей будет достаточно взять в руки книгу, где на обложке сказано, что я преподавал писательское мастерство в колледже Рипли. Где пересекся с Эваном Паркером. От которого мог узнать эту историю.
– Но, даже если так, какие к тебе могут быть претензии? Ведь это Эван Паркер рассказал тебе. А кто-то рассказал ему.
Джейк покачал головой.
– Я не думаю, что кто-то рассказал об этом Паркеру. Я думаю, Паркер сам это узнал. Увидел своими глазами. А когда осознал увиденное, может, решил, что такая история слишком хороша, чтобы не написать о ней. Ведь он был писателем, а писатели понимают, насколько такая история уникальна, – Джейк покачал головой и впервые ощутил что-то вроде уважения к Эвану Паркеру как к собрату по перу и по несчастью. – Я не думаю, что эта травля развернулась из-за плагиата.
