кого ты хочешь?! Кто тебе ещё нужен?! Неужели меня мало?!
Мои ноги, слегка подуставшие от петляний и столкновений по всей Академии, вздумали прирасти к полу. Застыв напротив ругающихся влюблённых, я невольно принимала участие в их склоке.
Обычно я старалась помирить разбитые сердца, уговорить влюблённых одуматься и дать друг другу шанс, но не в этот раз. Почему-то глядя на нервно размахивающую руками волчицу, мне хотелось молчать и застывшей статуей наблюдать за происходящим со стороны.
Вивьен бы многое отдала, лишь бы оказаться на моём месте.
— Почему всё делаю только я? — Руфь перестала кричать и возмущаться, её голос ослаб и сорвался на хныкающее рыдание. — Почему ты не стараешься?
Девушка била крупная дрожь. Было видно, что она уже не контролировала ни слова, ни эмоции, полностью поддавшись истерике.
Я не особо смыслила в межличностных отношениях и не представляла, что Руфь могла испытывать, но как бы ни старалась, я не желала её понимать. Никому не пожелаешь такой боли на сердце.
— Я поняла, — всхлип. — Ты никогда не любил меня.
В этот момент я почувствовала себя совсем неловко. Отшагнула назад, притворяясь, что я не подслушиваю чужие разговоры, хотя всё и так было очевидно.
По взгляду Идена, лениво скользнувшего с плачущей девушки на меня, я заметила, как волк раздражён. Пусть расслабленная и обыденная поза со скрещёнными руками говорила об обратном.
Жёлтые глаза светились гневом, а точеная челюсть гуляла, едва прикрытая чёрной щетиной.
— Да, — ответил Иден, почему-то пялясь при этом на меня. — Не любил.
Наверняка эти слова разбили и растерзали душу волчицы в клочья. Девушка точно подозревала, как относился к ней оборотень, особо никогда не появлявшийся с ней в обществе, но услышать подобное в лицо, да ещё и при посторонних…
— Всё из-за неё?! — острый коготь указал на мою грудь, заставляя меня подавиться от негодования и протеста. — Ты взял опеку только над ней!
После приказа преподавателей вручить каждому лидеру по паре непризнанных, оборотни выбрали себе подопечных среди моих одногруппников. Мира, как и мечтала, попала к Рину. Остальные распределились между Захари и Юной. Я же волей случая попала к Идену.
Однако это не значило абсолютно ничего.
Пересекались мы исключительно случайно, зато каждый раз волк нагло обнюхивал меня, смакуя, по его словам, каждую нотку моего аромата. Из-за него даже пришлось одалживать парфюм у Вивьен, чтобы каждый день благоухать по-новому. Просто, чтобы волк не шутил…
Непризнанным пока что ничего не угрожало, поэтому моим единственный запросом к Идену был вопрос о том, какой зверь сидит внутри меня. Лидер волков, к сожалению, на него ответить не мог. Только уверял, что как бы я не прятала свою сущность за духами, он уверен, что таких, как я он раньше не встречал.
— Считаешь, что я влюблён в эту рыбку?
Каждую нашу встречу он называл меня новым животным. Как будто подбирал, кто мне больше подходит.
На рыбу я не согласна! Вода точно не моя стихия!
Но быть рыбкой куда лучше лягушки, которой меня обозвали в прошлый раз.
— Я уже ничего не знаю! — бросила девушка, громко топнув ногой. — Всё! Раз я тебе не нужна, то… то всё!
И больно задев моё плечо, Руфь бросилась бежать по коридору. Однако вскоре у поворота она остановилась и обернулась на не сдвинувшихся нас с Иденом.
И издав то ли ртом, то ли носом звук отчаянной злобы, волчица напоследок прокричала.
— В тот день Лой встречался с тобой, — медленно и агрессивно звучали страшные слова. — Ты убил его. Ты!
«Ты» эхом отскакивало от стен, застревая в коридоре. Звонкие шлёпанья босых ног об пол уже давно затихли, унеся с собой и образ волчицы. Зато её последние слова так и остались, повисшие в воздухе.
— Это правда?
Я думала, что эта тема уже давно закрыта, что я убедилась в непричастности оборотня к убийству брата. Пусть жизнь Лоя и оставалась для меня очередной неразгаданной тайной, близко к которой меня никто не подпускал.
— Веришь ей? — без конкретики ответил Иден уставшим голосом.
— Не знаю.
Неприятное чувство прожигало горло, в котором вдруг заколотилось сердце.
— Что с ним произошло? — я задала вопрос, волновавший меня слишком долго.
Он вырвался, как птица из тесной клетки. Я не сумела удержаться.
— Скажи правду, пожалуйста, — попросила выпрямившегося парня.
Расправив плечи, Иден подошёл ко мне. Я отступила, но потерявшись в пространстве из-за гипнотического, затягивающего медового взгляда, попала в ловушку.
Кончик носа поцарапался об острую щетину на подбородке.
В ужасе распахнув глаза, я почувствовала, как плечи холодит ровная неприступная стена. И как щёки загораются пламенем от неправильной близости с чужим парнем.
Или уже свободным?
— Зачем? — шёпот, с которым Иден озвучивает вопрос, кажется угрожающим.
Каждый произнесённый им слог отпечатывается на моей душе мурашками и трепетом.
Я затаила дыхание, всеми силами пытаясь вжаться в стену, слиться с ней.
— Хочу знать, — похолодевшими губами осмелилась произнести ему в лицо. — Убийца ли ты.
Братоубийца — хотелось сказать, но чувствуя напряжение и злость Идена, я порадовалась, что не произнесла вслух. Оборотень бы точно взорвался. И кто знал, к насколько печальным последствиям могло привести его плохое настроение. Если он убил родного брата, то уж какую-то непризнанную…
— А то что, рыжик? — он вдавил свою грудь в мою, выбивая воздух из груди. — Заплачешь?
— Нет, — едва прошептала, пытаясь вдохнуть. — Перестану с тобой… общаться.
Неожиданный смех, как попытка разрядить обстановку? Нет, Иден на такое не способен. Его искренне повеселило что-то в моих словах.
А то, что у меня в глазах потемнело от нехватки воздуха и мне пришлось обхватить чужие плечи руками, а попытках оттолкнуть от себя огромное тело, его тоже смешит?
— Твой выбор, — ядовито прошептал мне на ухо Иден, переставая так сильно давить на грудь.
Я вдохнула. И выдохнула.
Чуть не умерла по-настоящему и так глупо!
Дышать было больно, но до невозможности приятно. Самое обычное и незаметное обычно действие стало для меня сейчас самым главным и ценным в жизни.
— Что случилось с Лоем? — едва придя в себя, я вновь спросила парня и даже задрала голову выше, чтобы поглядеть на него снизу вверх.
— Это тебя не касается, — произнёс Иден таким голосом, что одними ушами я почувствовала липкий страх, убежавший в пятки.
— Это важно, — несмотря на сомнения и отчаянное желание убежать, а не спорить с сильнейшим оборотнем, я продолжала лезть в его личную жизнь.
Каждая клеточка тела вопила о пощаде, просила извиниться перед Иденом и уйти, опустив голову. От оборотня исходила всепоглощающая мощь, давящая на плечи
