в панике, потому что Пайпер предложила ему выбрать ткань для ее платья.
– Почему я? – даже не скрывая своего отчаяния, спросил Третий.
Даян, когда-то служивший при дворе Ребнезара, с откровенно скучающим видом изучал убранство покоев Пайпер. Третий специально вызвал лучшего портного, который только согласился жить в Омаге, потому что думал, что такая мелочь, как красивая одежда, сможет хотя бы немного порадовать девушку.
– Какая ткань тебе больше нравится? – улыбаясь, спросила она.
– Это неправильно. Я не смотрю на ткани как на вещи, которые могут мне нравиться.
– А если какая-то ткань раздражает кожу?
– Откуда мне знать, какая ткань раздражает твою кожу?
– Я про тебя, – шепотом произнесла она, силясь подавить улыбку. – Ты что, носишь все подряд?
– Если бы он носил все подряд, – вмешался Даян, не отрываясь от изучения портьеры с изображением горных вершин, – мне пришлось бы выколоть себе глаза и признать, что я ничтожный мастер.
– Я не хотела вас задеть, – торопливо сказала Пайпер и замахала руками. – Мне очень нравится одежда, которую вы сделали для меня.
Третий услышал, как Даян самодовольно хмыкнул.
– Еще бы тебе не понравилось. Я, между прочим…
– На работу у тебя остался всего месяц, – перебил Третий.
– За месяц я могу создать для леди Сандерсон столько платьев, что одно их количество сведет с ума любого мужчину в Омаге, и они будут так красивы, что любой, кто посмотрит на них, упадет прямо к ее ногам и будет целовать землю, по которой она ходит.
Пайпер нервно рассмеялась.
– Зачем кому-то целовать землю, по которой она ходит? – немного подумав, уточнил Третий.
– Это метафора, дражайший. Мои платья подчеркнут все достоинства фигуры леди Сандерсон и сделают из нее богиню, сошедшую с небес. Она будет до того прекрасна, что мужчины будут мечтать, чтобы она хотя бы взглянула на них.
Пайпер рассмеялась еще громче, но Третий все равно ничего не понимал.
– Почему они будут мечтать, чтобы она посмотрела на них?
– Да потому что она будет великолепна в моем платье! – не выдержав, вскрикнул Даян и резко повернулся к ним. На белой коже от гнева отчетливо проступили пятна, а темно-синие глаза яростно блеснули. – Если они до сих пор не любят ее, то полюбят сразу же, как увидят в моем творении!
– Ее невозможно полюбить без платья, каким бы оно ни было? – Третий окончательно запутался.
Даян разочарованно вздохнул.
– Ты безнадежен. Ты…
Пайпер вдруг громко расхохоталась. Третий испуганно посмотрел на нее. Она умолкла, заметив его взгляд, и, с огромным трудом подавив смех, кое-как произнесла:
– Это шутка.
И вновь рассмеялась.
Третий почувствовал себя неуютно. Что конкретно для нее было шуткой? Возможно, она считала традиции и празднества Диких Земель смехотворными?.. Нет, тогда бы она прямо об этом сказала. После упреков Клаудии они договорились быть друг с другом честными настолько, насколько это было возможно. Пусть и означало, что Пайпер называла дворец «странным», «пугающим», «фэнтезийным» (Третий не знал, что означает это слово), «немного не от мира сего» и порой произносила нечто, чего не понимал даже Арне.
– Ах, вижу, у леди прекрасное чувство юмора, – пробормотал Даян, подходя к разложенным перед ними рулонам тканей. – И когда она смеется, ее глаза кажутся ярче… Да, я думаю, это нужно подчеркнуть переливами атласа… Возможно, в районе декольте?
Пайпер резко остановилась и злобно уставилась на портного.
– Никакого декольте.
– Почему? – казалось, Даян был искренне удивлен. – Леди Сандерсон, это только сделает акцент на вашей прекрасной…
Третий остановил на нем тяжелый взгляд, и Даян замолчал, возведя глаза к потолку.
– Хорошо, никакого декольте. В таком случае… Да, отлично, вырез на спине…
– Ну уж нет! – категорично заявила Пайпер, разом прервав все веселье. – Ни декольте, ни выреза на спине. Я не надену платье. Даян, вы испортили все издевательство над ним.
Первая с раздраженным вздохом махнула рукой в сторону Третьего. Тот нахмурился, покрутив кольцо на пальце, и решил, что окончательно потерял рассудок. Он не понимал, с чего бы Пайпер издеваться над ним и где в ее действиях и словах вообще заключалась издевка.
– Как насчет какого-нибудь крутого камзола? – выдержав небольшую паузу, предложила Пайпер. – Ну, знаете, праздничного.
– Но леди Сандерсон…
– Простенький и практичный. И, если так хочется, можно добавить атлас. Наверное, здорово будет смотреться. Я не знаю.
Портной едва не схватился за сердце.
У великанов никогда не было строгости, часто встречавшейся в людских королевствах. Женщины могли носить то, что хотели, начиная от откровенных платьев и заканчивая мужскими камзолами, но Даян привык, что леди ребнезарского двора любили роскошные многослойные платья с вырезами на спине и откровенными декольте, украшенные всевозможными драгоценными камнями зачарованными рисунками на подолах. И леди Эйлау, ради которой Даян иногда отправлялся в Тоноак, очень ценила его утонченные изделия, которые словно впитывали лунный свет и делали женщин, надевавших их, еще прекраснее.
По крайней мере, так когда-то говорила Гвендолин.
– Если леди Сандерсон желает камзол, – наконец произнес Третий, прервав молчаливую войну Пайпер и Даяна, – она получит камзол.
– Хорошо, – согласился Даян. – Пусть будет камзол. Из атласа сложим созвездия на спине, чтобы вечером они отражали лунный свет, а для ночи, я думаю, подойдет бархат…
– Бархат и атлас на одном камзоле? – неуверенно спросила Пайпер. – Либо я что-то не понимаю в вашем искусстве, либо это действительно звучит странно.
– Кто сказал, что они будут на одном камзоле? Атлас для вечернего наряда, а бархат – для ночного.
Пайпер вскинула голову и напряженно уточнила:
– И куда это я собралась ночью, что мне нужен еще один камзол? Да еще и бархатный.
– Вы желаете весь первый день проходить в одном наряде? Элементали! – воскликнул Даян, вскидывая ладони. – Это сводит меня с ума! Никакого одного камзола! Для дня, когда гости еще будут прибывать, мы подберем цвет утреней зари… Или лучше вечерней дымки? – тут же перебил он сам себя, постучав по подбородку пальцем. – Нет, леди Сандерсон, ваши глаза и фигуру не подчеркнут холодные оттенки. Нужно выбрать золото, кармин, винный цвет, возможно, что-нибудь светлое и нежное… Да, остановимся пока на этом… Вечером будут атлас и созвездия, ночью – бархат и пики далеких гор, а следующим днем…
– Достаточно, – произнес Третий, но Даян его не услышал. Он отмахнулся, подошел к свернутым тканям и благоговейно провел по ним пальцами.
– Он с ума сошел, – тихо прошептала Пайпер, искоса посмотрев на Третьего. – Кто за один день празднества меняет одежду три раза?
– Ребнезарские леди. Или Эйкен, потому что он, бывает, случайно проливает на себя что-нибудь.
– Я не ребнезарская леди и не Эйкен.
– Даян привык работать с дамами из высшего общества, поэтому он…
– Хочешь сказать,
