киска, за которую я примусь, как только мы вернемся домой.
Меня пронзает волна желания. Если в этом мире есть хоть какая-то справедливость, сегодняшний вечер будет лучшим в жизни.
По спине бегут мурашки, когда Тайлер заправляет волосы мне за ухо и наклоняется ближе.
– Помнишь, что я сказал во время нашего видеозвонка?
Как о таком забыть? Эти слова буквально впечатались в мой мозг.
«Я подарю тебе такой сильный оргазм, что ты намочишь все вокруг. А когда закончу, поцелую тебя, чтобы ты узнала, какая сладкая на вкус твоя киска».
Я сжимаю бедрами его руку, которая все еще находится на несколько дюймов ниже того места, где я бы хотела, чтобы она была. Я, с каждой секундой возбуждающаяся все больше, нетерпеливо ерзаю на месте. Я целый день ждала, когда же Тайлер ко мне прикоснется. Если в скором времени он что-нибудь не сделает, мне придется справляться с этим самой.
– Будешь хорошей девочкой для меня? – на лице Тайлера появляется дразнящая ухмылка.
– М-м-м, – киваю я.
– Тогда сними трусики и отдай их мне.
– Хочешь, чтобы я сделала это здесь? – шепчу я, оглядываясь по сторонам. Наш стол от остальных частично отделяет один из нескольких каминов высотой от пола до потолка, а нижнюю часть наших тел прикрывает скатерть. В пределах слышимости никого нет. – В ресторане?
– Я могу помочь тебе, но тогда все будет куда заметнее.
Тайлер выжидающе смотрит на меня, пока я изображаю застенчивость. Он думает, что загнал меня в угол, но не подозревает, что я сняла с себя нижнее белье, когда одевалась. Так что у меня попросту нет трусиков, которые я могла бы ему отдать.
– Не могу. На мне их нет.
На его лице вспыхивает темное желание. Рукой он раздвигает мои бедра и касается центра. Когда широкий палец скользит по влажному, горячему лону, у меня перехватывает дыхание, и я выгибаю спину.
Тепло разливается по телу, и я тихо выдыхаю:
– Тай.
Как бы сильно я ни желала, чтобы он прикоснулся ко мне, не уверена, что смогу не издать при этом ни звука.
На его красивое лицо ложатся тени, в глазах читается решимость.
– Не думай, Сер. Я с тобой.
Два пальца скользят внутри меня, и внезапное чувство наполненности дарит огромную дозу удовольствия. Блаженство разливается по телу, и я хватаюсь за край стола, изо всех сил стараясь не раскачивать бедрами.
– Хорошая девочка, – одобрительно хмыкает Тайлер. – Ты отлично справляешься.
Он пристально наблюдает за моей реакцией, пока его пальцы двигаются туда-сюда, а тыльная сторона ладони трется о мой клитор. Мое дыхание становится прерывистым, комната меркнет перед глазами.
Еще несколько толчков умелыми пальцами, и я оказываюсь на вершине американских горок, готовая сорваться вниз. Я, балансирующая на грани невозврата, беспомощно смотрю на Тайлера.
– Вот так, детка. Покажи, что ты сделаешь с моим членом, когда мы вернемся домой.
Раскаленное добела удовольствие захлестывает меня, и я прикусываю нижнюю губу, чтобы не закричать. Волны оргазма, казалось бы, накатывают на меня целую вечность, пока наконец не утихают. Когда удовольствия становится слишком много, и я полностью насыщаюсь, то хватаю Тайлера за руку.
– Вот видишь, – он осторожно вынимает пальцы и наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку. – Ты кончила раньше, чем принесли десерт.
Глава 24
Туфли, которые говорят «отымей меня»
Тайлер
Возможно ли опьянеть до того, как напился? Мы с Среафиной выпили всего по бокалу, но ведем себя так, словно в стельку пьяны. Поездка домой стала настоящим вызовом.
Распахнув входную дверь, я придерживаю ее, чтобы пропустить вперед Серафину. Когда она проходит мимо, мой член напрягается. Ее духи кружат голову. Она едва прикоснулась ко мне, а я уже настолько возбужден, что в глазах темнеет.
Я поворачиваюсь, чтобы повесить наши пуховики, а Сера спотыкается о туфлю, брошенную на коврике у входа.
– Ты в порядке, Динь? – я вытягиваю свободную руку, чтобы помочь ей удержаться на ногах.
В кои-то веки она выглядит по-настоящему смущенной.
– Я слишком возбуждена, чтобы сохранять равновесие. Лучше мне присесть и снять эти туфли прежде, чем я сломаю себе лодыжку, – указывает она на лакированные лабутены. Эти туфли так и говорят «отымей меня», так что она знала, что делала, когда надевала их.
Прежде чем Серафина успевает присесть на стоящий в коридоре диванчик, я медленно подталкиваю ее, пока она не упирается спиной в стену. Я закидываю руки Серы над ее головой, в то время как сам накрываю ее губы. Из ее груди вырывается тихий, удивленный смешок прежде, чем она наклоняет голову и целует меня в ответ. Мягкий язык Серафины скользит по моему, ее собственный вкус смешивается с нотками шоколадного десерта, и я не в силах сдержать рычания. Я не лгал о поцелуях с ней. Это одно из моих любимых занятий.
Я провожу носом вдоль ее шеи, вдыхая ее запах. Черт. Я хочу сделать с ней столько, что даже не знаю, с чего начать.
– Я сниму с тебя туфли.
– Ты не обязан, – хихикает Серафина.
Я нежно прикусываю изгиб ее плеча.
– Но я хочу.
Я скольжу руками вниз по ее телу, очерчивая изгиб талии и округлость бедер. Все ниже, пока не опускаюсь перед ней на колени. Серафина прислоняется к стене и протягивает мне левую ступню. С одной стороны, ситуация кажется знакомой, с другой же – многое успело измениться.
Я оставляю нежный поцелуй на икре Серафины, прежде чем расстегнуть каждую пряжку и отставить в сторону туфли. Затем я приподнимаю ткань черного платья, чтобы обнажить нижнюю часть ее тела. При виде ее прелестной киски стон эхом отдается в горле.
– Потому что в прошлый раз… – я раздвигаю ее ноги шире, прокладывая дорожку из поцелуев по внутренней стороне бедра. Серафина задерживает дыхание и напрягается в предвкушении, когда я останавливаюсь там, где она больше всего хочет меня почувствовать. – …Я не мог сделать это.
Я накрываю губами ее лоно и прохожусь по нему одним томным движением языка.
– Ох, черт, – вскрикивает Срафина, запутываясь пальцами в моих волосах.
Она запрокидывает голову и роняет сумочку, которую все еще держала в другой руке.
Она дрожит, когда я провожу языком по клитору, скольжу двумя пальцами в тугое средоточие влажного жара. В идеальном ритме я поглаживаю стенки ее киски и работаю ртом, пока Серафина не начинает трястись и умолять меня.
Приближаясь к оргазму, она становится еще более влажной, сочится сладким, пьянящим возбуждением. Мой член твердеет так, что
