темнела аллея, примерно такая, как раз мне нужна. Я аккуратно сбавил ход, спустился ещё ниже.
На бреющем полёте, чуть не царапая брюхом землю, я летел в царстве цветущих яблонь. Ветер, который подняли мои крылья, поднял в небо ураган бело-розовых лепестков.
Они осыпали меня и Асанну с головы до ног, я хотел, чтобы лепестки прилипали к мокрым волосам, лицу, одежде моей любимой. Ася кричала от восторга и взвизгивала, наверное, когда белое облако залетало в рот.
Черный с золотым отблеском на чешуе я рванул к нашей ветхой лачуге, чтобы приземлиться в центре поляны. Я хотел бы сделать это в саду цветущих яблонь, но там не нашлось свободного пространства для дракона. Раз уж не судьба, то пусть наша история продолжиться там, откуда она по-настоящему и началась.
Асанна, хохоча, скатилась со спины по крылу, миг и я встал перед ней человеком. Она стояла словно в подвенечном платье, с ног до головы облепленная бело-розовыми лепестками яблонь.
— Ты сумасшедший, Добромир. Безумец!
Своим избранницам Светозаровы дарили фамильный перстень, который я когда-то отдал прохвосту — начальнику стражи, чтобы получить свидание с Соней. Но я ни о чём не жалел.
— Я люблю тебя, Ася.
Она разглядела сердцем, ощутила мою любовь гораздо раньше, чем я сам признал её в себе. Думаю, она могла бы смириться и прожить без этих слов в моей тени всю жизнь. Но я хотел сказать это вслух. Сложить последний пазл в нашей мозаике, сдать последний рубеж, преклонить колени перед моей мужественной девочкой.
— И буду любить всегда.
Её ответный взгляд, всего лишь взгляд пролился дождём на высохшую почву, отпечатался в каждой клетке моего тела, переродив их все до единой.
— Это самый счастливый день в моей жизни. Я так скучала без тебя.
— Мы не виделись всего несколько дней.
— Без тебя как без воздуха.
Наш… самый счастливый день. Один на двоих.
Я зарылся пальцами в её мокрые волосы с фатой из лепестков яблонь, оттянул их назад, чтобы соприкоснуться губами. Мой нежный поцелуй был клятвой, запечатлённой на устах. Подхватив Асанну на руки, не отрываясь от её губ, я вошёл в лачугу.
— Ты замёрзнешь в мокрой одежде
— Твоё огненное тело греет лучше печки.
Поставил Асанну на ноги, начал её раздевать, целуя шею, ключицы, сгибы локтей. Девушка тихонько стонала, вцепившись в мои плечи, чуть запрокинув голову.
Она сама выпуталась из рукавов рубахи, переступила ногами через штанины, мокрая одежда с трудом сползала с её тела.
Повернув Асю спиной, я начал расплетать её косы, от вида которых внутри зарождался пожар. В светлых волосах девушки с запутавшимися в них лепестками было что-то сакральное, магическое, заставляющее от простого прикосновения испытывать блаженство. Я пропускал пряди сквозь пальцы, высушивая и наслаждаясь их шелковистостью. Лепестки с лёгким шуршанием сыпались на пол. Дыхание сдавило от неистовой силы желания.
Её кожа плавилась под моими поцелуями, я как будто впервые почувствовал невероятную сладость её тела, вдыхал аромат луговых трав, напоённых ночным ветром, прилетевшим с заснеженных гор.
Асанна откликалась торопливо и жадно, распалялась за секунды от моих рук, поцелуев, касаний. Я любовался ею. Красивая, отчаянная, нежная. Моя. Потребность в ней усиливалась с каждым разом, как будто я годы не целовал свою женщину, соскучился до умопомрачения.
Асанна обмякла в моих руках, я уложил её на лавку, подмял под себя. Во мне кипело лишь одно желание — желание её тела. Я становился хищником, жаждал её, наслаждался ею, ликуя от того, что мои чувства взаимны.
Наш первый раз случился под действием животных инстинктов, тогда я подумал, что продолжения не будет. Это оказалось самообманом из прежней жизни. Притяжение тел было настолько сильным, что бред про одноразовую близость рассыпался обжигающими искрами.
Когда-то я свыкся с мыслью, что останусь один. Я дичал в своём придуманном мире, зарастал мхом и ряской, погружаясь в болото уныния и отчаяния. Но появилась Асанна, и моя душа отказалась слушать голос разума, выкинула меня из иллюзии разделённости, расцветив мир невероятными красками.
Я шёл к своей любви в тумане чужих шаблонов и собственных заблуждений. Моя девочка не отвернулась, не отреклась от меня, ничего не ожидая взамен, помогла изъять из моего сознания программу самоуничтожения.
Мы соединились в одно целое на узкой лавке. Стараясь не наваливаться всем телом, я проник в неё нежно и властно. Она отдалась мне так трепетно, что хотелось рычать в экстазе, сообщая всем о моей женщине. Мы соединялись снова и снова, мои губы плавили её язык, я горел от её прерывистого дыхания, подчинял, клеймил, пропитывал собой в самом первозданном смысле. Хищник, который обрёл свою пару.
Перестало существовать прошлое, исчезли мысли о будущем, существовали только её губы, шепчущие моё имя, её тело, отзывающееся на моё вторжение, её «да» сквозь обжигающее дыхание.
Ася содрогнулась в конвульсиях. Мир распался на яркие осколки с хрипом, стоном, искрами в глазах. Я наполнил её собой, чувствуя как наша Вселенная — одна на двоих собралась воедино. Не отрывая взгляд от раскрасневшегося лица, любовался Асей. Её дыхание понемногу успокаивалось, она открыла волшебные глаза с поволокой, передав сообщение напрямую в мой мозг — люблю навсегда.
Меня тряхнуло в самой потаённой глубине моей сущности, отразилось в миллионах клеток, наполнило осознанием того единственного, что имеет значение. Я — тоже люблю, ответил без слов. Связь, которая раньше образовалась между нами, обрела непостижимую, магическую силу. Мы создали свой мир, все
Асанна устала, её клонило в сон, человеческое тело было намного слабее моего, усовершенствованное драконом.
— Отдыхай, любимая. Я выйду ненадолго, не беспокойся.
Наклонившись над притолокой, я вышел в ночную прохладу, вдохнул полной грудью пьянящий воздух.
В недавнем прошлом, лёжа под стенами этой лачуги, в полубреду и боли, я чувствовал лишь зыбкость материи. С трудом удерживаясь в сознании, то нырял в призрачное море, то мыслил вполне связно. В тех мыслях была лишь надежда, желание выжить.
Сегодня же я пропускал через себя оттенки запахов, созерцал плеяды звёзд, ощущал небывалую гармонию с миром. Воздух раскладывался на тысячи узнаваемых запахов. Лес словно говорил со мной, открываясь передо мной нараспашку. Где-то копошились земляные червяки, мелкие грызуны вылезли из нор, вылетели поохотиться ночные хищники. Ползли под землёй корни деревьев, переплетаясь с соседями и борясь за территорию, в вышине разрастались их кроны, отвечая любовью к своим корням.
В круговерти нерешённых задач, опасности и хаоса я впервые чувствовал внутреннюю тишину и расслабленность одновременно с огромной энергией, готовой выплеснуться из меня по первому зову.
