Тогда Тиса, ухватив за повод коней, поскакала в замок, а Властислав с Дизи, скрестив руки, понесли Лотис. Она пронзительно визжала и все время норовила ударить Дизи по лицу, так что пришлось связать ей руки. Они шли всю ночь. Когда Дизи уставал, Властислав тащил Лотис на спине.
— Хорошие новости, Александр, — сказал Сон. — Мы нашли сейф.
— Вы вскрыли его?
— Конечно, как ты просил. Восемьсот цифр. Как ты можешь держать их все время в голове?
— Документы нашли?
— Я думаю, ты должен сам взглянуть на это…
— На что?
— На то, что внутри.
— Ты что, пугаешь меня?
— Я же сказал, что новости отличные.
…Уже через два часа Тики был в резиденции Сона. В сопровождении нидов он быстрым шагом вошел в зеленый зал, посреди которого стоял сейф — большое темно-красное яйцо на трех ножках. Тики нажал кнопку. Яйцо раскололось пополам, верхняя его половинка медленно откинулась назад. Внутри, обхватив руками колени, сладко спал мальчик. Тики погладил его черные волосы.
— Ах, ты, шалопуп… Так меня напугал…
Силы безумной удесятерились, и Дизи с Властиславом, только прибегнув к помощи Яна и Федора, смогли заковать ее в цепи в самой надежной темнице замка, где были глухие стены без окон. Лотис искусала им руки, крича при этом страшным голосом на весь замок. На головы своих мучителей она насылала самые жуткие проклятия и пророчества.
Дизи, бледный, как смерть, все время беззвучно читал заклинания. Тиса забилась в самые дальние покои, и даже присутствие Аны, которая, как могла, утешала ее, не спасали ее от приступов дикого, ни с чем не сравнимого страха. Кони ржали в конюшне, птицы испуганно жались в клетках, а природа обезумела: начался сильный ураган с градом, переломавший половину деревьев в саду. Прилетевший от Сона в самый разгар событий Тики вначале даже не понял, куда попал и что происходит. Властислав, встретившийся ему в галерее, сам толком не мог ничего объяснить, только пожал плечами:
— Да жуть какая-то… — и пошел разыскивать Тису.
Лотис приковали к стене за руки и за ноги, тяжелые, окованные железом двери заперли, оставив изрыгающую проклятия пленницу в кромешной тьме, а щели залили воском. Попросив всех удалиться, Дизи нарисовал на дверях тайный знак. Уйдя к себе, он без сил рухнул на постель и проспал двое суток.
…Молчаливая печаль царила над хмурым лесом, погруженным в вечерний сумрак и выбеленным ранней зимой. Просека, по которой они пробирались, вся была изрыта ухабами, засыпанными снегом. Жалобное бормотание какой-то ночной птицы усиливало ощущение тревоги, и Тики прибавил шагу. Ослепленная светом его фонарика, с ветки вдруг тяжело взлетела сова и пролетела низко, коснувшись его головы своими мягкими крыльями. Дизи молча шел за Тики. Вскоре впереди зачернела между деревьями знакомая избушка, озаренная слабым сиянием догорающего костра.
Сергей сидел спиной к ним, как-то странно скорчившись, и не отрываясь смотрел на тлеющие угли. Тики приветственно похлопал его по плечу. Охотник испуганно вздрогнул и обернулся.
— Здравствуй, Сергей, — добродушно поздоровался Тики. — Где Рики? Спит уже?
— Спит…
Он был небрит, выглядел измученным и больным.
— Что с тобой? — спросил Тики, вглядевшись в его осунувшееся лицо, и обернулся на темную избушку. — Что случилось? Ты заболел?
Сергей молчал.
— Он пьян, — негромко сказал Дизи.
Охотник тяжело задышал и, обхватив руками голову, закачался взад и вперед.
Я хочу проснуться, сказал Дизи, я хочу проснуться.
— Я не знаю, парни, как я вам это скажу, не знаю… — Сергей заплакал судорожно и страшно, как плачут взрослые мужчины. Тики, окаменев, стоял над ним. — Только вы его привезли, он затосковал сильно. Ночь мы с ним не спали, он все плакал, говорил, что ему снится черный волк… Я костер большой развел, сидел с ружьем, успокаивал его, как мог… Утром он все стоял и смотрел на небо. — Тики слушал охотника, прищурив глаза. Губы у него подрагивали. — Есть ничего не стал, как ни уговаривал… — Сергей замолчал и еще сильнее сгорбился.
— Ну? — бесцветным голосом спросил Тики.
Сергей закашлялся.
— Он мне говорит: «Я сегодня умру, но ты не плачь…» И так спокойно, ясно на меня смотрит… Но я вижу, что ему страшно. Ты это брось, говорю, парень, такие слова говорить, а самому не по себе… Солнышко к полудню засияло ярко, он вроде повеселел. Я тут хлопотал по хозяйству, вдруг смотрю — его нет.
Тики еще сильнее прикрыл глаза.
Я хочу проснуться, закричал Дизи.
— Кинулся туда-сюда, смотрю, он идет по поляне… вдалеке… Я хотел к нему, а ноги будто к земле приросли. Такой страх на меня напал… никогда такого не доводилось испытать… И хочу за ним побежать, и страшно… — Сергей выругался. — А он, Рики, идет по поляне медленно так, еле ноги переставляет… И волк на него из кустов… черный, ростом с теленка…
Сергей, шатаясь, поднялся с земли, зачем-то скинул с плеч фуфайку и побрел к избушке. Тики машинально поднял куртку и пошел следом за ним.
Нет! Я хочу проснуться!
За избушкой чернел припорошенный снегом холмик свеженасыпанной земли. Рядом валялись лопата и лом с прилипшими мерзлыми комьями.
— Здесь он лежит… — сказал охотник. — Гроб я ему сам сколотил…
— Позаботился, значит?… — со пугающей улыбкой тихо сказал Тики. Дизи взял его руку и стал считать пульс.
Лицо у охотника страдальчески перекосилось. Он еле держался на ногах.
— Когда это случилось? — спросил Дизи.
— Три дня назад…
— Уйди отсюда, — так же тихо сказал Тики.
Сергей, спотыкаясь, побрел обратно к костру.
Он посидел у огня, подбрасывая ветки. Услышав глухие удары, вернулся к избушке. Мальчики в темноте разрывали могилу. Охотник стоял за углом и слушал, как они достают гроб и открывают крышку.
— Я убью его, — донесся до него голос Тики.
Стараясь не шуметь, охотник повернулся и побежал в лес.
…Они, как могли, обыскали лес вокруг. Ночь была глухой, темной; сияние снега в слабых отсветах луны едва разгоняло мрак. Устав, они остановились у одинокой сосны на поляне.
— Ничего, — сказал Тики, — сейчас мы его быстро найдем. Я вызову модуль.
Вдруг сверху раздался голос:
— Эй, парни… Здесь я… — Охотник сидел высоко на сосне, скрючившись на ветке. — Что ж, виноват я, не углядел…
— Волк, говоришь? — задрав голову, сказал Тики в темноту. — А как же волк тебя не тронул?…
— А вот не знаю… Он на меня тоже пошел, уже после… — Сергей всхлипнул. — Я его хорошо рассмотрел… На лбу белая отметина… Постоял совсем близко, посмотрел на меня… я даже без ружья был… Потом в лес побежал…
