несколько дел на сегодня.
— Я вас провожу! — воскликнула девушка под одобрительными взглядами мужчин.
— Спасибо, — чуть наклонив голову, ответил я.
Через особняк мы двигались в полном молчании. Кристина Гордеевна не знала, куда деть руки, а я находил ее терзания забавными. Интересно, чего она ожидала от этого чаепития, что разговоры о нашем совместном будущем стали для нее таким сюрпризом?
Уже на крыльце она робко взяла меня за рукав пиджака, и я повернулся к ней. Мы оказались на расстоянии пары сантиметров друг от друга. Неприлично, но Большакова не спешила разрывать дистанцию.
— Иван Владимирович, — произнесла она дрогнувшим голосом, — прошу вас, простите, что вас во все это впутали. Отец и дедушка желают мне самого лучшего… И спасибо за то, что дали мне возможность подумать.
Я кивнул с улыбкой.
— Реальная жизнь куда сложнее, чем законы магии, Кристина Гордеевна, — произнес я. — В ней мало знать, как работает сила, нужно понимать, чем ты готов пожертвовать для своих целей. И с кем ты хочешь этих целей добиваться.
Поцеловав ей руку, я произнес:
— До свидания, Кристина Гордеевна.
— До свидания, Иван Владимирович, — ответила она.
Девушка оставалась на крыльце, пока мой кортеж не покинул территорию особняка. А я дождался, когда дом Большаковых скроется на горизонте, и велел водителю:
— К Герасимовым.
— Будет исполнено, ваше благородие.
* * *
Разговоры.
— Нет, ну ты бы видел эту сучку Кантемирову! — воскликнула женщина, заявившись в кабинет супруга.
— А что с ней? — спросил тот, не обращая на жену особого внимания.
К подобным истерикам своей суженой мужчина уже давно привык. Жалел, конечно, что не пошел против отца и согласился позолотить герб… Но роду были нужны деньги, а за дочку магната давали очень щедрое приданое.
Хорошо хоть ей можно было не хранить верность. Неофициально, конечно, но имелась благородная дама, к которой мужчина наведывался периодически. И та была женщиной достойной, в отличие от этой…
— Да она в такую красотку превратилась, что все мужики в ее салоне слюни пускали!.. И ладно бы она стала такой, как в молодости, так нет же, эта шлюха стала еще краше!.. Теперь точно будет вертеть вдовцами и неженатыми дворянами, как пожелает!.. — распалилась женщина.
— И как же она этого добилась? — уточнил супруг.
Мысль о том, что деньги в роду теперь есть, а любовнице не помешало бы омолодиться, мелькнула у него моментально. О том, чтобы купить омоложение собственной супруге, он даже не подумал.
— Как-как! Моров над ней поработал.
— А он о ней как узнал, стесняюсь спросить? — с усмешкой задал вопрос супруг.
Та внезапно запнулась с открытым ртом, а потом на ее лице возникло понимание.
— Надо узнать, кто их познакомил, — выдала она решение.
— Вот и узнай, — кивнул мужчина. — Может быть, и нас с этим юным дарованием познакомят. Зря я, что ли, такие деньги трачу на твои салоны? Будет хоть какая-то польза.
* * *
— Говорят, Моров сегодня ездил к Большаковым на чаепитие.
— И что, подумаешь! — отмахнулся собеседник. — У Гордея Егоровича Моров дочку на ноги поставил, когда никто не брался.
— Ты не понял, — покачал головой первый. — На чаепитие.
— А… О! — протянул второй. — Это что же, получается, все наши интриги теперь ни к чему не приведут?
— Вот и я подумал, — понизив голос, заговорил его гость, — жирно как-то будет для Большаковых, чтобы Моров именно их дочурку безногую в жены взял. У нас и самих есть хорошие девочки.
— Но что нам остается?
— Как что? Нет девчонки — нет невесты.
Некоторое время в комнате стояла полная тишина.
— Ты в своем уме?
— Ну а что еще остается? Терпеть, что ли?
— Ты, видимо, забыл, чем Худяковы кончили? Нет, ты мне, конечно, друг и все такое, но я еще пожить хочу. Так что как-нибудь смирюсь, что у Морова будет та невеста, которую он сам выберет. Опять же, ему император благоволит.
* * *
Московский особняк дворянского рода Завьяловых.
Евгения Андреевна слушала щебетание служанок, разглядывая себя в зеркало. Рядом стояла шкатулка, из которой женщина вытащила зачарованное украшение. Приятно было осознавать, что Иван Владимирович не забывал тех, кто хорошо к нему отнесся еще до того, как мальчик превратился в настоящий феномен благородного общества.
Едва только надев перстень, хозяйка дома ощутила легкий укол, но так и должно было быть. В инструкции, которая прилагалась к артефакту, Иван Владимирович о подобном предупреждал, да и Варваре Викторовне тоже активация через укол была оформлена.
Но если наследница престола Российской Империи сама по себе была еще пигалицей, и ей молодеть было просто некуда, то Евгения Андреевна сразу почувствовала изменения.
И сейчас, спустя три дня, наблюдала в зеркале свой новый облик. Нет, она не стала точной копией в юности. Наоборот, вся ее зрелая красота приобрела идеальный образ, словно художник нанес последние штрихи или гениальный скульптор вернулся к забытой работе и завершил шедевр.
— Евгения Андреевна, — обратилась к благородной даме одна из служанок. — Вам подарок от Ивана Владимировича.
— Еще что-то? — не скрывая удивления, приподняла брови та, обернувшись на голос.
Шкатулка выглядела похожей на первую, даже тот же вензель на ней был скопирован в точности, и у Завьяловой даже мысли не возникло, чтобы отложить открытие крышки на потом. А стоило только поднять ее, как яркий фиолетовый свет ударил в лицо женщины.
Дикий крик боли, переходящий в хрип, разнесся по покоям.
Ворвавшиеся охранники положили на пол всех, кто присутствовал в комнате. Один из них закрыл крышку шкатулки, продолжавшей излучать потустороннее свечение. И только после этого Евгения Андреевна с сожженным будто кислотой до костей лицом рухнула на пол.
— Михаила Игоревича предупредите! — рявкнул старший. — Кто принес шкатулку⁈ Откуда она здесь взялась?
Та самая служанка, которая принесла коробку, подняла голову над полом. И охранник увидел, как из ее рта вытекает струйка крови.
— Твою мать! Яд!
Но и на этом ничего не закончилось. Стоило глазам служанки закатиться, как ее тело резко надулось и лопнуло, выпуская наружу алый шторм, уничтожающий все и всех на своем пути.
Лишь через час, когда магия рассеялась, в комнату смогли войти сотрудники Службы Имперской Безопасности.
— Медиков сюда! — приказал мужчина в форме
