с собой раненных. Однако они принялись поджигать главный вход, дом стал заполняться дымом.
«Тёплое обращение с домом курильщика, — сказал, давясь кашлем Кусакабэ, — однако, неохота быть поджаренным. Давайте-ка убегать».
«Гаражная штора довольно хлипкая, — сказал я, садясь в машину и чувствуя, что на дороге снаружи есть люди. — Ломайте её и вырывайтесь».
У Кусакабэ был «Мерседес» — машина, сравнимая по крепости с танком. Я свою машину недавно отдал сыну, и он на ней уехал в дом родителей жены.
«Мерседес» рванул вперёд, снёс штору и вылетел на дорогу, затем, не снижая скорости, повернул и выехал на большую дорогу, разметав по сторонам как мусор человек десять с лишним видео-операторов и репортёров. Мне было всё равно.
«Ха-ха! Здорово было!» — смеясь сказал Кусакабэ, продолжая вертеть рулём.
По прошествии времени я понимаю, что нам сильно повезло добраться до Токио по скоростной дороге, избежав проверок и многочисленных пытливых глаз. Ведь штурм домов — Кусакабэ и моего — и их поджоги уже наверняка показали по телевидению и сообщили об этом в СМИ, а группы Общества борьбы с курением и полиция уже вовсю нас разыскивали. Проехав всю ночь, мы к утру были в Токио.
Нашим тайным прибежищем стал подвал в одном из роскошных особняков района Роппонги. Там собрались наши товарищи из разных районов страны — так же как и мы подвергшиеся погромам и поджогам, всего около 20 человек. Здесь располагался дорогой клуб, одним из учредителей которого был Кусакабэ, а владелец также являлся одним из наших. Мы поклялись в верности и твёрдом намерении сопротивляться до самой победы, поклоняясь своему табачному божеству. Конечно, хотя и говорили о «табачном боге» и тому подобном, реального воплощения никакого не было. Нашим знаком на знамени стал красный круг от «Lucky Strike», которому выказывали почтение, обдувая его густыми клубами табачного дыма. Воздержусь от подробного изложения всех деталей нашей борьбы в течение около недели, — они были довольно однообразны. Говоря коротко, мы, в общем-то, боролись сравнительно неплохо. Нашим врагом было Общество запрета курения и исполнявшие теперь их указания полиция и Силы самообороны, но это не всё; против нас восстал мерзейший, так называемый «здравый смысл» всего мира, на который опирались такие организации как ВОЗ и Красный Крест. В противоположность им, поддерживали нас группировки якудза, занимавшиеся подпольной торговлей табаком, и эта вынужденная связь с подобными приятелями больно ранила наш аристократический дух курильщиков.
* * *
Наконец, табачное божество, не будучи в состоянии выносить наши мучения, стало присылать нам помощников: голубя от «Peace», летучих мышей от «Golden Bat», верблюда от «Camel», пингвина от «Kool», — в общем, тех, на кого не очень-то можно было положиться. Последним помощником оказался парень суперменистого вида с ослепительно белыми зубами из компании «Зубная паста для курильщиков». Вот уж, кого совсем не ожидали, думалось всем, хотя стало ясно, что рядом с Томерсоном всё это блекнет.
«Мы ведь пережили и ту несчастную войну, и послевоенные годы, а мир чем богаче становится, тем больше развиваются законы и правила, тем больше дискриминации и меньше свободы. Отчего так?» И вот, все наши товарищи погибли, нас осталось только двое, и мы ползали по верхушке парламентской крыши и продолжали курить то, что ещё оставалось, а Кусакабэ спросил меня: «Неужели человек так любит, чтобы его ограничивали?»
«Похоже — да, — отвечал я, — раз пришлось для того, чтобы заставить бросить это дело развязать целую войну».
В этот миг прямо в голову Кусакабэ попала граната со слезоточивым газом, выпущенная с вертолёта, и он, не издав ни звука, полетел вниз. Копошившаяся внизу толпа, распивавшая сакэ как по время любования цветами, заревела от удовольствия; раздались крики: «Ещё один! Последний остался!»
И вот, в полном одиночестве, я, задыхаясь, ещё два часа ползал по парламентской крыше, сам удивляясь своей выносливости. Наконец, последние силы кончились и наступило полное безразличие; всё равно рано или поздно придётся погибнуть.
Однако, на земле все отчего-то притихли; куда-то подевались вертолёты, и чей-то голос говорил в микрофон. Слышно было не очень хорошо, так что мне пришлось напрячь слух.
«… скорее всего будет именно так. Мы пожалеем, но будет уже слишком поздно, и это станет большой потерей. Сейчас он представляет собой ценнейшее наследие эпохи курения. Это живой природный экспонат, можно сказать — человек, национальное достояние, которого следует всячески защищать. Господа! Мы просим вашего понимания и содействия.
Повторяю. Говорит созданная в срочном порядке Японская ассоциация защиты курильщиков…»
Я задрожал. Неужели меня теперь станут силком защищать? Начиналось новое унижение. Все птицы и звери, которых принимались охранять, непременно вымирали. Меня выставят на обозрение всему миру, будут фотографировать, делать уколы, изолируют, будут брать сперму на анализ и лазить в другие отверстия тела; я истощаю и умру. Но на этом всё не закончится. После смерти из меня набьют чучело. Вот, какой конец мне уготован, — подумал я и решил прыгать с крыши вниз.
Но было слишком поздно. На земле уже держали растянутым полотно, чтобы я не разбился. В небе же появились два вертолёта, между которыми была закреплена сеть. Снижаясь, они медленно приближались ко мне…
Центр гуманитарных инициатив
Серебряные нити
МОСКВА
2020
УДК 811.521
ББК 81.754.42.84
Японские писатели предтечи Новейшего времени. Перевод с японского языка А.Г. Фесюна [Текст]: — М.: Изд. дом «Серебряные нити», 2020. — 194 с. — 100 экз.
ISBN 978-5-89163-271-4
© А.Г. Фесюн, перевод, 2018.
© Издательство «Серебряные нити», 2018.
Японские писатели — предтечи Новейшего времени
(перевод с японского А.Г. Фесюна)
Научный редактор А.Г. Фесюн
Компьютерная вёрстка А.Г. Фесюн
Художник-оформитель Анна Фесюн
Корректор И.Н. Щербатов
Книжный дом «Серебряные нити»
г. Москва, 1-я Дубровская ул., д. 14, кор. 1, ком. 36
e-mail: [email protected]
Подписано в печать 28.08.2019
Формат 60x90 1/16
Гарнитура Times New Roman
Печать офсетная.
