Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
* * *
За несколько недель, проведенных в стране чероки, я встретил только одного хайкера-чероки: Гиллиама Джексона, (я уже рассказывал о нем выше) администратора Академии Китува. Ламар Маршалл познакомил нас, заранее предупредив, что Джексон известен тем, что «совершал самые безумные переходы через Дымящиеся горы, о которых вы когда-либо слышали». Это не было преувеличением. Джексон сказал, что за один день он проходит пешком до сорока восьми миль, а в год, по его подсчетам, выходит в среднем около тысячи миль.
В день нашего знакомства он сообщил, что собирается в поход по Аппалачской тропе, чтобы отметить свой выход на пенсию. Он считает, что в случае успеха станет первым чистокровным чероки, прошедшим всю тропу от начала до конца[15].
Однажды я спросил Джексона, почему мало кто из чероки ходит в походы. Немного подумав, он ответил: «Думаю, потому что жизнь в резервации – это постоянная борьба за существование. Само выживание там – это уже большое достижение». Джексон вырос в маленькой хижине – обычной «коробке», – у подножия гор Сноу-бёрд, в сорока милях к западу от резервации. Его предкам удалось избежать Переселения, спрятавшись в этих горах. Джексон был третьим по старшинству из семи братьев и сестер: Уильяма, Лу, Ширли, Джейкоба, Этель и Эстер. Вся семья спала в одной комнате, причем половина детей спала с одним родителем, а вторая половина – с другим. (Джексон пошутил, что понятия не имеет, когда его родители успевали делать детей). Он с братьями и сестрами все лето бегал босиком по лесу. Каждый день после обеда ему приходилось собирать хворост для печки. Питались они бобами, хлебом, тушеными белками, олениной, грибами, диким луком, рудбекией, фитолаккой и стеблями селезеночника американского. По ночам они насаживали сосновые шишки на палки и использовали их в качестве факелов. «Вся моя жизнь прошла в лесу», – сказал он.
В подростковом возрасте Джексон начал исследовать окрестности. Собираясь в очередной поход, он брал у своего дяди машину и отправлялся в дорогу с одним рюкзаком, в котором лежало шерстяное одеяло и небольшой запас еды. Он не помнил, что заставляло его ходить в походы в то время, когда большинство других чероки этого не делали; ему просто нравилось идти по тропе. В колледже он познакомился с компанией белых ребят и стал ходить с ними в еще более дальние походы, чем раньше. За всю жизнь он пробежал семь марафонов, выиграл национальные соревнования по гребле на байдарках и каноэ, а также помог основать лагерь приключений для проблемных подростков-чероки, который работал в течение двадцати лет до тех пор, пока не прекратилось финансирование.
Каждый раз, когда я возвращался в горы Северной Каролины, я обязательно выделял один день на то, чтобы прогуляться с Джексоном. Мне нравилось с ним ходить. Он шел быстрым шагом, но часто останавливался, чтобы показать растения, которые я скорее всего сам бы не заметил: дикий ирис, вертляницу и странный странный цветок под названием пипсисева, который был похож на печальное глазное яблоко, уставившееся на свои корни. Он мог оторвать листик уксусного дерева, чтобы я попробовал его на вкус, или выдернуть корень сассафраса, который имел запах корневого пива. Во время одного из походов он заметил лесной гриб, похожий на мозг кита: огромный, серый и похожий на лабиринт. Он аккуратно срезал его и принес домой, после чего вымочил гриб в соленой воде, чтобы избавиться от насекомых, и поджарил его на сковородке.
Во время прогулок мы много говорили об Аппалачской тропе. У Джексона было бесчисленное множество вопросов вопрос относительно логистики похода. Я предупредил, что мнения у всех разные, однако я могу дать несколько проверенных временем советов: берите с собой минимум вещей, питайтесь здоровой пищей и отправляйтесь в поход с юга на север. (Начинать поход на скалистой горе Катадин и заканчивать его на зеленых холмах Джорджии, по моему мнению, это все равно что возвращаться в Шир с Роковой горы). Напоследок, я посоветовал ему договориться с друзьями и организовать с ними несколько встреч в разных точках тропы. Когда первый восторг уже прошел, а вы вдруг понимаете, что не прошли и половину пути; когда из-за листопада возникает ощущение, что вы оказались в бесконечном зеленом пищеварительном тракте; когда ваши бедра покрываются струпьями, а ступни становятся таким же непропорционально большими, как у Фреда Флинстоуна; когда вы изо всех сил пытаетесь поскорее покинуть Пенсильванию только для того, чтобы оказаться, скажем, в Нью-Джерси; когда вы перестаете понимать, зачем вообще отправились в этот безумный поход и просто хотите побыстрее попасть домой – встреча со старыми друзьями всегда помогает поднять настроение и забыть о проблемах.
* * *
Через два года после нашей первой встречи Джексон объявил на своей странице в Фейсбук, что в марте он наконец отправляется на гору Спрингер, чтобы начать оттуда долгожданный поход по Аппалачской тропе. Я написал ему сообщение с поздравлениями и спросил, не хочет ли он, чтобы я составил ему компанию на одном из участков тропы.
Дождливым июньским днем я вышел из автобуса в городе Ганновер, штат Нью-Гэмпшир. Джексон ждал меня под карнизом соседнего университетского здания и выглядел совершенно обычно для шестидесятипятилетнего мужчины, прошедшего тысячу семьсот миль: похудел фунтов на тридцать, под глазами появились круги, щеки впали. На нем были грязные треккинговые полуботинки, синтетические шорты-карго, рубашка из мериносовой шерсти на молнии с дыркой на локте (мышь прогрызла, сказал он), прозрачное пластиковое пончо и потрепанная бейсболка, украшенная булавками, которые он собрал на тропе. В течение трех последующих часов он трижды вспоминал про бесплатный обед, которым его угостили в тот день в местной пиццерии. Чрезмерная благодарность за бесплатную еду – верный признак того, что человек стал настоящим сквозным хайкером.
Он забрал свой сотовый телефон, который заряжался от электрической розетки на стене, а я, быстро вспомнив старую хайкерскую привычку невозмутимо брать все, что плохо лежит, незаметно вытащил из пустого контейнера для бытовых отходов большой мешок для мусора, чтобы дополнительно защитить им от дождя свой спальник. Джексон спросил, какое у меня было прозвище на Аппалачской тропе в 2009 году. Я ответил, что представлялся «Космонавтом». Он сказал, что дал себе имя «Дойи», что на языке чероки буквально означает «снаружи». Я сразу вспомнил его двухлетнего внука Джейкоба, который тоже любил природу. Если Джейкоб слишком долго возился с одеждой и никак не мог одеться, Джексону достаточно было один раз сказать «дойи», чтобы мальчик пулей вылетал к нему на улицу.
С этого момента и до конца похода я был Космонавтом, а Джексон – Дойи.
Мы вышли на затопленные дождем улицы. Вода в ботинках начала хлюпать задолго до того, как мы добрались до тропы. Дойи сказал, что этот год выдался дождливым. Примерно такой же погода была, когда я путешествовал по Аппалачской тропе: на один погожий день приходилось два промозглых.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
