что он влез в их разговор.
— Сочувствую я тебе, Эмиэль: повезло же между этими двумя оказаться, — расхохоталась Ракари.
— Не стоит, госпожа Ракари, я прекрасно устроился, — улыбнулся Эмиэль, озадачив сразу всех троих предводительниц.
«Эмиэль попросил», — Райнара бросила на мужчину быстрый взгляд и тут же отвернулась. Когда-то она проиграла ему. Проиграла мужчине: что могло быть хуже? Хуже могло быть только то, что она ему до сих пор по какой-то неясной для себя причине доверяла. Они росли вместе, жили в одном учебном здании, когда были детьми: тогда они часто вместе дурачились и доставали учителей своими выходками. Но потом их пути разошлись и больше не пересекались.
Однако где-то глубоко внутри Райнара всё ещё чувствовала себя виноватой за шрам на лице Эмиэля. В юности ей казалось, что это станет для него клеймом, которое уже никогда не позволит ему жить нормальной жизнью, но сейчас не похоже было, чтобы Эмиэль хоть как-то страдал из-за этого шрама. Даже в Доме Ран уже забыли эту историю. Эмиэль уже давно стал взрослым сильным мужчиной, имевшим неплохую должность в охране города, внушительный список выполненных заданий и занимательную историю возвращения с того света. Эмиэль вероятно был единственным мужчиной, которому Райнара могла бы открыться и довериться, и именно поэтому она даже близко подходить к нему не хотела. Она не собиралась подставляться под удар. Возможно она бы и рискнула снова сблизиться с ним, если бы не одно весомое «но»: Эмиэль уже много лет был в отряде Наи, а это означало, что он уже давно разучился исполнять приказы. Райнаре не нужен был мужчина, который не умеет вовремя склонять голову и молча подчиняться. Таково было мнение о всех мужчинах Наи в городе. Да и сама Райнара видела, что отряд Наи вел себя, как хотел: как та умудрялась им управлять оставалось для неё загадкой. В какой-то момент у Райнары сложилось впечатление, что отрядом Наи на самом деле вообще командует не она, а именно Эмиэль — только для видимости с ней советуется. В глазах Райнары Ная, как предводительница, ничего не стоила — она позволяла мужчинам творить всё что им вздумается: обращаться к ней просто по имени, игнорировать субординацию и даже вешаться ей на шею. Эмиэль вёл отряд, Ариен вертел ей, как хотел, Кьяр распускал руки, когда вздумается, остальные тоже были немногим лучше, совершенно не следя за тем, что и как они говорили и что делали. Если Ная даже к рабу относилась так, будто он был с ней на равных, о чём вообще можно было говорить? Единственное, чего Райнара не понимала, так это того, как при всём при этом они до сих пор не провалили ни единого задания и числились одним из лучших отрядов в городе. Несмотря на полный хаос и беспредел, отряд Наи ухитрялся выполнять всё, что им поручали. При ближайшем рассмотрении казалось, что каждый член отряда чётко знал, что он должен был делать, но Райнара до сих пор не услышала ни одного внятного приказа от Наи, так что так ли это было на самом деле, ей сказать было трудно. Понятно было только то, что обязанности между собой мужчины перераспределяли легко и спокойно в любой удобный для них момент, а их предводительница молчала, невероятно выводя из себя Райнару: как можно было быть такой бесхребетной? Даже Ракари воспитала своих мужчин лучше!
Наконец, спустя почти три недели пути, отряд вышел к озеру. Огромные, местами поваленные монстрами, люминесцентные грибы занимали почти всё пространство пещеры вплоть до песчаного берега, создавая своеобразные заросли, между которыми летали светлячки, жившие в пластинчатых шляпках. Большую часть другой растительности, обычно встречающейся у подземных озёр, грибы здесь, похоже, заглушили. Кроме мха на земле не было даже подросли каких-то ещё растений.
Стены блестели от влаги и были настолько скользкими, что даже лапы ящеров с них соскальзывали. Зато такая гладкая пленка создавала подобие зеркал, и можно было смутно рассмотреть всё, что происходило в пещере.
Ровная и тёмная гладь озера, простирающаяся куда-то во мрак под резко уходивший вниз свод, не внушала никакого доверия. Света грибов хватало только для того, чтобы рассмотреть всего около метра дна у самой кромки. Но пока никаких явных признаков опасности тёмные эльфы нигде не видели.
Оставив двоих дозорных у выхода в тоннели, отряд протиснулся между ножек грибов к берегу, чтобы пополнить запасы воды и напоить животных.
Отдав своего ящера одному из своих мужчин, Ракари запрокинула голову и, глядя вверх, недовольно поджала губы: там, под сводом, висели тёмные плоды лиан, но слишком высоко, чтобы их можно было достать.
Лиас проследил за взглядом женщины и легко улыбнувшись, подошёл к ней. Он поднял руки, и растения в тот же момент потянулись к нему, отцепляя свои усики от потолка и спуская вниз лозы с налитыми соком плодами. Ракари в этот момент смотрела на светлого эльфа так, будто наблюдала за каким-то чудом, и даже не сразу отреагировала, когда он, соврав плоды, протянул их ей.
— Простите, госпожа, я не знаю, как определить, спелые они или нет, — Лиас смущённо слегка опустил голову.
— Спелые… — как-то немного потеряно и почему-то почти шёпотом отозвалась Ракари.
Сидя у воды и гладя морду пьющего ящера, Ная смотрела на эту парочку, думая о том, что Хаос всё же абсолютно непредсказуем: она устроила весь этот совместный поход ради Райнары и Эмиэля, а в итоге что-то совершенно тёплое и нежное начало зарождаться между Лиасом и Ракари, которой вообще тут не должно было быть. Но Нае это нравилось: Ракари не смотрела на светлого эльфа сверху вниз, не проявляла к нему ни капли агрессии, не пыталась провести между ними черту или оттолкнуть его. С первой минуты их знакомства она улыбалась Лиасу. И сейчас, показывая ему, как раскрыть плоды, так, чтобы из них не вылился весь сок, она тоже продолжала улыбаться, стоя ближе, чем это было нужно, и касаясь, когда в этом не было никакой необходимости. Ная чувствовала трепет, которым наполнялось сердце светлого эльфа, чувствовала, как его тянуло к Ракари, и к своему облегчению, сейчас она наконец начала чувствовать то же самое и со стороны самой Ракари. Впрочем, Ная была уверена, что та ещё не осознала, что с ней происходит, списывая всё на банальную благодарность.
— Ная, смотри,
