означают. Даже слуху доверять было нельзя.
Однажды Пирмину показалось, что он слышит вдалеке лай собаки. Потом он был почти уверен, что Блоди кого-то зовет, произносит короткое имя или слово. Сразу после этого откуда-то донеслись шепот, шорох, скрежет, и никак нельзя было понять, близко это или далеко, постоянно ли звучат на болоте или возникли случайно. Прошло совсем немного времени, и в тумане нарисовались первые высокие стебли. Фендель остановился, разрушив надежды Пирмина на скорый успех поисков.
– Вот и Черные камыши, – пояснил отшельник. – Дальше идти труднее, потому что здесь начинаются болотные озера. Прямого пути нет, а тропинки узкие. Не зевай! Здесь надо крепко держаться на ногах, иначе соскользнешь в трясину. Так что держись за мной и… – Он резко замолк и отвернулся, но потом продолжил: – Запомни: по болоту надо идти медленно, тем более в таком тумане, клянусь всеми сморчками ночи!
Пирмин кивнул, молча пообещав себе и Фенделю не торопиться.
Последующее испытание оказалось не из простых. Пир-мин едва не впал в исступление, раз за разом перебираясь по бесконечным скользким мостикам, соединяющим совершенно одинаковые водоемы. И только размеренный шепот камышей да усталость утихомиривали его.
Ветер шелестел в зарослях, потом замирал и просыпался поодаль, потом снова ненадолго замирал, пока не появлялся с другой стороны, словно разговаривая сам с собой. Пирмину казалось, что он понимает слова, и тогда он со страхом подумал, отличит ли он настоящие голоса от воображаемых? Кто там только что выл вдалеке: Траутман или ветер? Слышит ли он голос своего сына, или это шуршит камыш?
Вдруг Фендель остановился и предостерегающе поднял руку.
– Там впереди кто-то есть, – шепнул он Пирмину.
– Правда? – тот удивленно наклонил голову и с усилием прислушался.
– Недалеко, – пояснил Фендель. – Может быть, за следующим озерцом. Вот, вот опять! Слышишь, Кремплинг? Кто-то кричит.
У Пирмина кровь застыла в жилах, потому что теперь он тоже услышал зов. До них донесся тонкий крик – отчаянная мольба о помощи смертельно напуганного ребенка. А потом залаял пес. Наверное, Траутман.
– Блоди! – в ужасе закричал Пирмин и так рванулся вперед, что чуть не сбил Фенделя с узкой тропинки. Отшельник едва успел упереться посохом в ил.
– Упрямый баран, куда тебя несет? – возмущенно прошипел он. – Иди за мной, и чтобы след в след! Надо быть осторожнее! Твой сын не один, с ним еще кто-то, и я догадываюсь, кого он встретил в этих гиблых болотах.
– Блоди не один? – ахнул Пирмин, в ужасе повторяя за Фенделем. – Но кто с ним? В такое время здесь не найдешь веселого товарища, значит, скорее всего, это…
– Тс-с! Лучше помолчи, не стоит терять времени, – прервал его Фендель одновременно нетерпеливо и сочувственно.
Пирмин подчинился, хотя и с огромным трудом.
Они поспешили вперед так быстро, как только позволяли узкие болотные тропы. Снова раздался крик, а потом наступила еще более невыносимая тишина. Пирмин снова и снова звал сына, но в ответ слышал лишь пса, который перестал лаять и теперь жалобно выл. Казалось, его вой раздается еще дальше, чем раньше, однако определить точное расстояние мешал проклятый шепот, проникавший в уши Пирмина. Но вот звуки внешнего мира совсем пропали, тогда как шепот стал громче, и квендель наконец разобрал слова, которые сложились во фразы, а потом и в незнакомые ему стихи. Болото будто говорило с ним голосом, который звучал в его голове.
Всех следов не перечесть,
Знает он, как их прочесть,
Знает всех наперечет
И по имени зовет.
Кто бежит без задних лап,
Кто летит, крылами слаб,
Если нападет на след
Этот жуткий звероед.
Пирмин с ужасом прислушивался к тревожному бормотанию, не понимая смысла. Но больше его страшил сам голос: холодный, жестокий и в то же время звонкий, будто колокольчик. Это был голос ребенка, но совершенно точно не Блоди. Кто говорил с ним? Пирмину точно не померещилось, ведь он не знал этих зловещих стихов, тогда как же они могли прийти ему в голову?
Кремплинг задумался, не слышит ли голосов и его спутник. По Фенделю было невозможно определить, о чем тот думает, – он шел, глядя прямо перед собой и не оглядываясь на Пирмина. Впрочем, это вовсе не означало, что Фен-дель ничего не заметил. От страха и напряжения у Пирмина запульсировало в висках, но он не решился донимать спутника расспросами, чтобы не замедлить шага. Однако очень скоро им пришлось остановиться: из тумана, преграждая путь, внезапно вынырнули Черные камыши. Фендель не заметил шуршащую стену и буквально уткнулся в нее, остановившись в последний миг. Сноп искр от его факела взвился вверх и улетел в заросли, потухнув в мерцающей дымке.
– Налево или направо? – с трудом сдерживая нетерпение, спросил Пирмин, так как напрямик к месту, откуда доносились голоса, подойти было невозможно. Тропинка вела вдоль зеленой стены, поэтому оставалось только два пути, если не через камыши.
Фендель не стал долго раздумывать – лишь молча указал посохом направо. Они поднялись на холм, наверное, до половины – оценить расстояние здесь было непросто, – как вдруг остановились перед новым препятствием. На этот раз тропу перегородило упавшее дерево, или, точнее, ветвистый ивовый куст, чей короткий ствол и корни уходили в воду слева от тропы. Ветви редкой кроны, которая вряд ли когда-то была пышной, переплелись в тугую метлу. Из деревянного скелета торчали голые ветки, не очень гибкие, но и не настолько сухие, чтобы легко их отломить. Оставался только один выход – перелезать, и Пирмин мысленно застонал.
Сначала Фендель, будто гигантскую иглу в грубую ткань, протолкнул сквозь ветки свой деревянный посох, стараясь, чтобы тот приземлился на другой стороне на тропинку, а не в черную воду. Судя по долетевшему до слуха звуку, посох успешно приземлился на сухую тропинку. Тогда Фендель взял посох Пирмина и отдал ему взамен свой факел.
– Сейчас просуну его на ту сторону и полезу сам, – пояснил он. – Ты передашь мне факелы – и за мной.
Но прежде чем протолкнуть палку сквозь перепутанные ветви, отшельник пристально взглянул на спутника. Жесткое выражение его лица, казалось, смягчилось в мерцающем свете.
– Мы их еще не потеряли. Они не ушли далеко, – сказал он.
Пирмин нашел эти слова малоутешительными: они лишь намекали на успешный исход дела. Фендель, похоже, подозревал, что Блоди может заблудиться в Черных камышах и попасть туда, откуда его уже не вернуть. Быть может, именно это отшельник имел в виду? Ведь за Черными камышами лежал Сумрачный
