имею дело.
– Все мы этого хотим, – философски вздохнул мужчина и вполне серьёзно пояснил: – Буду щипать каждый раз, когда будешь нести такую ерунду. Это наказание.
– Наказание – это ты! – взорвалась она. – И кто дал тебе право меня наказывать?!
– А кто дал тебе право наказывать себя? Да ещё за то, в чём ты нисколько не виновата!
– Пистолет был у меня.
– Нет, Алиса, он был у меня! Это я облажался по всем фронтам! Начиная с момента свадьбы.
Она замолчала, сообразив, что переубедить его не сможет, и не найдя слов, чтобы хоть немного подбодрить. Герман тоже ничего не говорил, явно стыдясь своей несдержанности.
– Твоя… Она была очень удивлена, увидев меня, – наконец сказала девушка. – Очень.
– Я бы тоже удивился, если бы такая пигалица на меня ствол наставила.
– Сам ты пигалица, – беззлобно огрызнулась Алиса. – Она не из-за оружия удивилась.
– Слишком яркий маникюр?
– Слишком живая я, придурок.
Мужчина помрачнел и отвёл глаза, а потом принялся старательно рассматривать воздух над её плечом.
– Господи, ты что, знал? Ты знал! – Она с силой двинула ему кулаком в грудь, но он даже не шевельнулся. – Герман!
– Да не знал я.
– И почему мне кажется, что это не совсем правда?
– Потому что ты стала очень подозрительной – не лучшая черта для женщины, между прочим.
– Я тебя придушу, – предупредила Алиса без тени эмоций: сил на них уже не было.
– Молодец, быстро учишься. Главное – патроны не трать… Ну не знал я, клянусь! Подумал пару раз, но сам себе не поверил. Решил, что мне пришло такое в голову, только потому, что на самом деле я этого хочу.
– Утопить меня?!
– Чтобы моя ж… Вот чёрт, чтобы Марина… Чтобы мне не пришлось с ней объясняться.
– И разводиться. Поэтому ты не особо возражал, когда я стреляла. Твою мать, Герман…
– Договаривай давай – стреляла на поражение. А не чтобы остановить, как уверяешь. – Он опустился на землю, на секунду прикрыл лицо руками и, уставившись в одну точку, попытался подобрать слова: – Я не желаю ей смерти. Ну, то есть тогда не желал, сейчас уже… Не знаю. Просто мне удобно, чтобы она была в чём-то виновата, тогда я сам менее виноват. Понимаешь?
– К несчастью.
– Я всё думал, почему покушаются именно на тебя. Случай с елью – ладно, там и меня могло зацепить. Но болото – уже что-то личное. А у тебя, если отбросить Игоря, из которого Отелло как из меня балерина, личного здесь быть не может, значит, это моё. Правда, оставался ещё один вариант: убийце не понравилось то, что ты за ним идёшь. Только что ему мешало спокойно оторваться, выключив фонарь? Он не тронул тебя во время первой встречи, следовательно, не очень этого и хотел. Так зачем пачкать руки позже? Выходит, кто-то другой.
– Не в меру ревнивый? – Ход его мыслей Алиса понимала и даже была готова согласиться, но один момент всё же смущал. – Разве можно ревновать человека, которого, мягко говоря, не слишком любишь? Потому что если бы она тебя любила…
– Собственнический инстинкт никто не отменял.
– Допустим. Тогда у меня остался самый главный вопрос…
– Какого хрена ей от меня надо? – Герман судорожно вцепился себе в волосы, однако тут же принял более расслабленную позу, всем своим видом давая понять, что прекрасно собой владеет. – Я понятия не имею! Не знаю, Алис, вообще никаких предположений!
– Она никогда не просила чего-то такого…
– Нет!
– Я даже не сказала – какого.
– А ты и не скажешь, потому что сама не знаешь. – Он глубоко вдохнул и шумно выдохнул. – Ей нужен был сундук. Но это сейчас. А изначально его у нас не было, и выходит, что детей она забрала просто…
Закончить фразу мужчина не смог, но всё и так было понятно. Детей увели не для того, чтобы что-то получить от их отца. Это могли быть месть, злость, даже желание избавиться от его опостылевших отпрысков и жить спокойно… Всё что угодно, но только не деловой подход. И это значит… Их уже может не быть в живых, потому что живыми они нужны Герману, а Марине от Германа не нужно ничего. Вернее, не было нужно, пока они не спёрли сундук. Что в нём такого полезного и откуда она вообще о нём знает? И что теперь делать? Снова похитить сундук у убийцы, чтобы потом обменять на детей?
– Есть ведь ещё кто-то, – осенило девушку. – Я сначала думала, что Марина была заодно с этим мужиком, но в процессе они что-то не поделили и поэтому за сундуком пришли по отдельности, надеясь друг друга опередить – даже не стали выжидать, что было бы логично, а ломанули напролом, несмотря на нашу засаду. Только в самую первую ночь, когда я развлекала вас своим представлением, было ещё одно привидение. А Марина тогда стояла рядом с тобой.
– Точно, – с некоторым удивлением согласился Герман. – Когда она появилась у экскаватора, я решил, что призраком была она, но получается – нет.
– Или да, но не всегда.
– Это хорошо. Очень хорошо.
– Что твоя жена – тварь с того света? – не удержалась Алиса. Тема была ещё слишком свежей, и давить на больное она не собиралась, но чувствовала, что он переносит личную трагедию куда лучше, чем мог бы.
– С этого. Хорошо, что у них конфликт. Есть убийца Вольдемара и ещё один человек на его стороне, а есть Марина – явно из другой конторы. Возможно, на какое-то время их интересы сошлись, но как добрались до главного – резко разошлись.
– А главное – это сундук? Странно, вообще-то.
– Странно, но непринципиально. Им всем он зачем-то нужен, не сыграть на этом – просто ненормально.
– Ну и как будем играть?
– Не знаю пока, – несколько скис Герман. – Но это отличный шанс.
– Экскаватор тоже когда-то таковым казался.
– И не зря. Просто я не дорыл до самого интересного. Очень жаль, между прочим, сейчас у нас был бы прекрасный арсенал.
– Арсенал?
– Ты же не думаешь, что он сам по себе на воздух взлетел? Внутри было что-то такое – может, гранаты, динамит… Ты на редкость метко стреляешь, кстати.
– Пистолет отдашь?
– Только когда всерьёз задумаюсь о суициде.
Алиса невесело усмехнулась и, решив, что вполне может оставить его ненадолго в одиночестве, отправилась делиться результатом общих размышлений с друзьями.
* * *
Игорь устроился на корточках возле Вольдемара и, задумчиво пожёвывая длинную травинку, искоса на него посматривал, словно ожидая советов и предложений. Таковые всё никак не поступали, а между тем
