в сторону говоривших, ведь я их понимал, они говорили на моем языке.
— Тише ты, а вдруг и правда колдун да поймет нас, вон как зенки пучит. Без стен мы не выстоим, да и сам слышал, что он животными повелевает, а ну как напустит на нас медведей своих.
— Думаю я, это враки все, — не унимался голос.
— А то, что он чудь два раза разбил, тоже враки, а их много было — тоже враки?
— Ну, мало ли…
— Вы чьих будете? — не выдержал я.
На несколько мгновений повисла тишина, и уже седой глянул на меня с удивлением и протянул:
— Вагры мы!
Глава 20
Глава 20
«Вагры, вагры»,— крутилось у меня в голове что-то очень знакомое, но вот вспомнить, что это, сразу я так и не смог.
— И откуда ж вы пришли, вагры? — решил я уточнить.
— Мы живем на берегу этого моря, возле Старограда, ну, близ саксов, — ответил седой, и мне тут же стало все понятно.
— Так вы ободриты, значится, — хмыкнул я.
— Бодричи рядом живут, а мы вагры, — буркнул седой.
— С вежеством разговаривай, — тут же влез в наш разговор Хрерик. Я же махнул ему рукой, дабы он не лез.
— Вагры, значит, далеко вас от родных краев занесло, — задумчиво произнес я.
На мои слова седой скривился и тяжко вздохнул.
— Я князь Яромир, из поморян. Здравы будьте, соседушки, — ухмыльнулся.
Тут уж весь комитет по встрече вытаращился на меня, седой же хмыкнул в бороду и начал ко мне приглядываться.
— Князь, — протянул седой. — Тебя тоже далече от родных краев занесло.
— А то ж, смотрю, земля ничейная и хозяина у нее нет. Стало быть, моя теперь.
— Ага ничейная, слышали мы, как местные людишки воспротивились тебе и чем это закончилось. Вот дары тебе наши, ты не побрезгуй, — и седой опустил блюдо на землю, а после и остальные так сделали.
— Дары — это хорошо, — произнес, я и блюда тут же подхватили и убрали мои люди.
— Также каждую годину мы будем выплачивать тебе урок, по шкуре с каждого очага, — протянул седой, заработав мой одобряющий кивок.
— Звать тебя как? — поинтересовался я.
— Пястом прозывают, — ответил седой.
— Так что же ты держишь меня на пороге, Пяст? Не предложишь отдохнуть, али забыл о гостеприимстве?
Пяст глянул на меня, скривившись, наверняка думал, где он видел таких гостей и куда им стоит катиться.
— Не переживай, я не буду чинить тебе никакой обиды, ведь в этих краях мало с кем можно перемолвиться словом добрым, одна чудь живет да лесники всякие.
— Мой дом — твой дом, князь Яромир, буду рад, если погостишь у меня, — и Пяст отвесил поклон, указывая на селище.
— Дален, Гостивит, Хрерик, Накам со мной. Остальные отдыхать, — отдал приказ я и пошел за Пястом, что показывал мне дорогу.
Село ничем не отличалось от виденных уже мной, защитные стены, а за ним подворья. За стенами пряталось около двадцати подворий, не такое уж и малое было село у вагров.
Пяст проводил нас к себе на подворье, и, прежде чем зайти туда, я поклонился и произнес:
— Мир дому этому, и, входя под сень его, не замышляю я ни мысли черной, ни дела злого, — и прошел вслед за Пястом.
Тут же во двор начали стаскивать столы и накрывать, пища была простой, мясо да каши с разными напитками.
Помимо Пяста, за столом было и два его сына. Старшего звали Вил, а младшего Шадр, оба были копией своего отца, поджарые и крепкие, только без седины.
— Благодарю за стол, — кивнул я, после того как отложил ложку. Пяст лишь напряженно кивнул.
— Хорошее у вас село и стены крепкие, да и люди все сыты и обуты, — начал я. Как зовете сие место? — покрутил я головой.
— Колывань[1] называем, — ответил Пяст, его же дети вовсю пожирали меня глазами.
— Хорошее имя для поселка, а давно здесь живете?
— Почитай, двенадцатый год пошел, как перебрались в эти места, — выдохнул я.
— И как, местные людишки не беспокоят? — с интересом спросил я.
— Первые два года беспокоили, а после и крепкие стены сладили, так что нынче в покое и мире живем, даже торгуем иногда.
— Торговля — это хорошо, — кивнул я. — А скажи мне, Пяст, отчего сюда перебрались? Ведь и под Староградом неплохо живется.
— Может, так и было при отце моем, али деде. Одно дело отбиваться от разбойников морских или саксов, они ж, почитай, каждую годину к нам ходили. Не знаешь, сегодня придут али завтра, правда, и мы к ним частенько захаживали, — зло усмехнулся Пяст. — Другое дело, когда они побили крепко нас да власть свою начали ставить, церкви распятого бога возводить, в свою веру обращать да людей к себе угонять.
— Это ты про кого сейчас, про саксов али морских разбойников? — поинтересовался я.
— А ты будто и не знаешь? Земли поморян не так уж и далеко, — буркнул он.
— Признаться, я не сильно-то и интересовался, не доэтого мне было. Свое княжество строю.
Пяст ответил не сразу, внимательно в меня вгляделся и тяжко вздохнул.
— Саксы да соседи их, ведь они одной веры и подчиняются одному властителю, а теперь и мы, видать.
— А что же князья ваши, да и вы часто союзы заключаете.
— Было дело, вот только князья наши, а у них свои дела, у нас свои. Один веру распятого бога принял, другой за золотые монеты продался, а третий рад бы прогнать да семью его забрали, вот и… — Пяст махнул рукой.
— И ты решил сюда перебраться?
— Верно, сговорился с родичами да соседями, вот и перебрались сюда.
— Да, несладко вам там было, — протянул я.
— Ведут себя, словно они хозяева, людишек из своих земель к нам заселяют да властителей ставят, чтобы за нами следили, да и воинов к себе из наших насильно забирают, чтобы за них воевали. Ты знаешь, как теперь наши земли называют? — с болью проговорил Пяст.
— Ну?
— Марка Билунгов и заправляет нынче там
