отчете Энтони было упоминание некоего Рика Бронсона, помнишь такого? Черный пикап? Я так понимаю, вы с ним возле бара подрались?
– Да, помню. Мы проводили допрос.
– Я так и подумал. В общем, я решил что зацепка может быть стоящей и мы организовали за ним слежку. Нам повезло, он оказался достаточно тупым, чтобы не испугаться после вашего “допроса”, и не особо скрывался. Он вывел нас на одного из этих сектантов, мы перехватили подонка в Дрешере. У подозреваемого в машине была обнаружена такая же маска, как та, которую удалось достать тебе. Теперь он в изоляторе, Бронсон тоже, как соучастник.
– Допрос проводили?
– Всю ночь парни его пытались разговорить. Пока молчит. Я подумал, ты захочешь взглянуть на этого урода.
– Конечно.
Мы спустились на уровень ниже к камерам содержания. По бетонному полу пробежал холодный сквозняк, пахло тухлой водой и серой. Провода под потолком были не в лучшем состоянии, лампы беспричинно мигали, изредка погружая длинный проход в кромешную мглу, а стены были покрыты черными пятнами плесени.
– Сюда, – показал Альберт, – второй номер.
Я прошел вперед, всматриваясь в черноту дверного проёма.
– Почему открыто? – Спросил я, заметив, что решетка отворена.
– Мы его наручниками к батарее приковали.
Я опасливо шагнул вперед, ко входу в камеру, пожалев, что у меня нет с собой фонаря, и почувствовал сильный толчок в спину. Я оступился и полетел во мглу, на грязный пол, а за спиной прогремела решетка. Я оказался заперт.
Я молча поднялся с колен и повернулся к Альберту. Это и был твой план?
– Ты ведь не думал, что уйдешь так просто, Влад? – Издевательски спросил он, с лязгом поворачивая ключ в замке.
– Нет, не думал. – Ответил я, доставая пистолет и направляя на него. – Открывай дверь.
– И что ты будешь делать? Возьмешь в заложники лейтенанта и попытаешься пробиться через полицейский участок? А что потом?
– Почему бы и нет. – Ответил я. – Но, если не откроешь, я вышибу тебе мозги. Мне терять нечего.
Альберт оперся о решетку, задумчиво разглядывая меня.
– Знаешь, – сказал он, – я, если честно, не думал, что ты переживешь эту ночь. Ты назойливый.
– Да, а ты подлая скотина, но это всё генетика, не так ли?
– Но, ещё больше меня удивил тот факт… – Продолжал он, будто меня и не слышал. – Что ты посмел бросить вызов Богу. Нашему Богу. Он не прощает неповиновения и непокорности, ты уже должен был это понять.
– Я не боюсь твоего бога, Альберт.
– Поэтому, я решил, что вам стоит встретиться лично.
– Что? – Опешил я.
– Я привел его с собой, он в камере, за твоей спиной.
Я было хотел рассмеяться ему в лицо, но почувствовал нечто. Легкий холодок коснулся затылка, кожа покрылась мурашками, палец задрожал на курке.
Тонкая белая рука опустилась на моё плечо.
– Влад, ты уже здесь?
Я вдруг опять оказался в коридоре возле комнат для допросов, перед носом бегали цветные огоньки, голова раскалывалась, в ушах стоял нестерпимый звон.
– Доброе утро, Альберт. – Процедил я, оборачиваясь.
– Ты чего так рано пришёл? – Удивленно спросил он.
– Да, кое-что проверить нужно.
– Влад, я хочу, чтобы ты знал, мы все глубоко потрясены тем, что вчера произошло. Это очень сильный удар для нас всех. – В его голосе сквозила тоска.
– Это точно.
– Как только разберемся с комиссией, отправляйся домой, ладно? Отдохни.
– Конечно.
– Пойдем, мне нужно забрать отчеты по смерти Тони и заодно кое-что тебе покажу.
Ну нет, в этот раз я на это не куплюсь. Мы можем сколько угодно крутиться на этой карусели, а мой мир разваливаться и срастаться вновь, но я не попаду в эту чертову камеру, западню или что этот ублюдок для меня припас. Не сегодня.
– Иди, я тебя догоню. – Сказал я, придерживая живот рукой. – Мне что-то нехорошо, нужно в уборную, умыться.
– Да, это тебе не помешает. У тебя бессонная ночь на лице.
Ага, стекает по щекам потоком звезд волшебных, философ чертов.
Я подождал, пока Альберт свернет за угол, по направлению к следственному отделу, и быстрым шагом пошёл в другую сторону. Хотелось сорваться и побежать, мозг автоматически отсчитывал секунды и шаги, торопил меня. Воображение рисовало картинки о том, как именно в этот момент Альберт отправляет за мной других копов. Я уже почти слышал их топот и тяжелое дыхание. Задержите его! Держите ублюдка!
Я прошел через зал, мне казалось, пронесся как ураган, сметая со столов документы и заставляя коллег оглядываться в недоумении. Куда это он так несется? На самом деле я шел спокойно, размеренно, опустив взгляд и глядя строго вниз, где земля горела под подошвами моих туфель.
На выходе я уже терял остатки выдержки, вылетел из здания на воздух и сломя голову побежал к машине. Я успокоился и перестал смотреть в зеркало заднего вида только после того, как проехал несколько кварталов прочь от участка. Никто из коллег меня не преследовал. Хотя, уже бывших коллег, верно?
Пришло понимание, – я больше не полицейский.
С момента, как я вышел за порог управления, я преступник, убийца, беглец.
Что мне делать? Куда бежать?
Я мог попытаться убраться из Коуст-сити, но не был уверен, что меня выпустят. На выезде есть блокпосты, видеонаблюдение, патрули. Играть роль одинокого мстителя мне тоже совершенно не хотелось, я слишком не вписывался в роль. Оставалось не логичное, но верное решение, – я должен был сдаться. Но не здесь. В этом городе, в лапах культа я до суда не доживу, уже завтра займу пустующее место бомжа Барри, в петле темной и вонючей камеры.
Сейчас мне мог помочь только один человек, и я лишь мог надеяться, что он ещё жив.
***
На улице сильно похолодало. Я не заметил этого утром, слишком был пьян и впечатлен превосходно проведенной ночью, сейчас же, выйдя из машины рядом с
