Под утро сны забывались, а видения нет, и в памяти они оставались четкими и наполненными деталями.
-Что же ты видишь? – Даной не на шутку встревожилась. Нахмурившись, женщина отставила в сторону кувшин и присела на край кровати. Она сжала мою руку, ободряя.
-Я вижу мужчину, - насупилась, мысленно вызывая перед собой образ, единожды увиденный во сне, - он очень похож на одного знакомого, только гораздо младше.
Лгать не хотелось, но я решила скрыть детали. Даной не знала обо мне ничего, кроме того, что я упала с высоты в болото. Она не знала, что меня сопровождали рыцари Талла, она не имела понятия, что я Невеста. Никто не знал, как она отреагирует, если я произнесу имя Айдена или Шартиар. Быть может, она прикончит меня на месте, оказавшись пособницей Вилфа Красноглазого? Или же выдаст меня с потрохами До-Ка-Ри и иллюзионщиками. Я не могла ей сказать, что в видениях ко мне приходит юный Айден.
Каждое видение было словно мини-фильм. Я видела со стороны людей и события. В том, где приходил Советник, не было ничего особенного: я наблюдала, как он охотится, рыбачит и раздает указания. Но образ его был слишком юн, черты лица куда мягче, а шрама на переносице не было еще и в помине. Иногда он разговаривал с кем-то, чье лицо было скрыто завесой темноты. Невидимый собеседник отвечал, и голос его не был знаком. Порой, они беседовали до утра, рассуждая о судьбе мира, а иногда смотрели в окно и молчали.
Собеседник Айдена всегда находился во тьме, и даже голос его был неразличим. С кем он беседовал? Со своим господином, Его Мрачнейшим Величеством? Во сне я хотела разорвать завесу тьмы, увидеть, наконец, лицо своего предначертанного пророчеством супруга, но раз за разом видела только лицо Айдена: прекрасное и юное, лишенное трагической тени ответственности, которая сильно портила его облик. Время и испытания наложили свой отпечаток, и Советник выглядел куда старше и мудрее, и уже не смеялся так заливисто и искренне, как в моих снах.
Даной на мой рассказ лишь улыбнулась, приподнимая уголки губ, и пожала плечами:
-К сожалению, моих знаний не хватит на расшифровку видений. Быть может, эти сны – напоминание или новое знание?
Уклончивый тон, отведенные в сторону глаза. Я прищурилась, разглядывая ее ауру: она стала плотнее, темно-оранжевая. Даной была обеспокоена, но касалось ли это моих слов? Я бы хотела подумать об этом подольше, но погрузившись в свои мысли, поняла, что могу думать только об одном. Я вертела в голове каждый сон туда-обратно, как на перемотке, надеясь найти тайный смысл, но безуспешно. Даной поднялась с постели, вновь подхватывая в руки кувшин:
-Пойду к колодцу, наберу воды.
-Хорошо, - отозвалась я бездумно, разглядывая запястье. Метка Мертвой Головы смазалась, стала нечеткой, будто кожа пыталась стереть с себя устрашающий узор.
В тот день Даной ко мне не вернулась.
***
На следующее утро Даной опоздала, а когда ее фигура, наконец, появилась в проеме двери, я поняла, что что-то не так. Приподнялась на постели, заглядывая в лицо травнице, пытаясь отыскать там хотя бы намек на разговор, который, я была уверена, последует. И не ошиблась.
-Расскажи, почему ты оказалась на болотах, - Даной уселась на пол перед моей циновкой, хмурая, если не рассерженная. В глаза мне смотреть она избегала, нервно перебирала шеренгу высушенных трав, развешенных у моей постели. Я задержала дыхание. Разговор был неизбежен. Я могла пожать плечами, ответить, что не помню – при падении отшибло память. Можно было сочинить десяток баек, дабы уйти от ответа. Но я не стала лгать.
Я выложила Даной все, как было, начистоту. Травница слушала молча, не сводя с меня испытующего, цепкого взгляда. Ни единого уточнения, ни одного комментария. Когда я упомянула о Вилфе, по лицу Даной пробежала судорога, но и тогда она промолчала.
Рассказ закончился, а напряжение осталось. Даной сверлила меня взглядом, в котором я не видела хорошего предзнаменования. Она не знала, какую змею пригрела на груди, а теперь, видимо, размышляла над способом быстро и безболезненно от меня избавиться.
Молчание тянулось почти четверть часа. А потом Даной ушла: поднялась на ноги и покинула хижину, оставляя на полу отпечатки босых ног.
Часть вторая. Глава 37. Болотная Ведьма
-Тебе надо уйти.
Я не стала зажигать свечу, ведь и без того знала, кто посетил меня в ночи. После разговора с Даной прошло несколько часов, а травница так и не появилась. Не заходили и каритиды, в деревне повисла гнетущая тишина, будто все жители разом ее покинули. Но это было не так. Иногда порыв ветра доносил до меня обрывки чужих разговоров, и я понимала, что каритиды во главе с Даной созвали общий сбор, где обсуждались вопросы моего присутствия в поселении. Оставлять меня было слишком рискованно в свете последних событий.
Решение уйти до момента, пока меня попросят это сделать, я приняла еще раньше. Вещей у меня не было, только длинные тряпки и старое платье Даной, которые были моей единственной одеждой. Плащ, кеды и джинсы, в которых я прибыла в мир, Даной сожгла. Сказала, что так избавляется от зловещей энергии, но была и другая причина. Кровь так въелась в ткань, что отстирать ее было бы невозможно даже в самой мощной стиральной машинке, как ни старайся. А женщины каритидов стирали по старинке, отбивая белье камнями у проточной воды.
Когда Даной пришла, я почти готова была уйти в никуда, тихо покинуть деревню по-английски и скрыться в лесу. Я была безумно благодарна Даной и каритидам за доброту и гостеприимство, но мое время здесь истекло. Я уходила пустая, имея только одно – надежду, что я смогу отыскать Шартиар. Но Даной не позволила претворить простой план в жизнь.
-Тебе надо уйти, - Даной привалилась к косяку, складывая руки на груди. А затем вздохнула так тяжко, что у меня кольнуло сердце. Я склонила голову, пряча лицо за отросшими волосами. Я и без того знала, что каритиды и Даной больше не желают видеть меня у себя на постое, но я никак не могла догадаться, что травница скажет дальше:
-Мы не сможем тебя защитить, если Вилф пронюхает, что ты здесь. А он узнает. Но пока у нас еще есть время.
-Что ты имеешь ввиду?
Я сжала руки за спиной, рассчитывая услышать все, что угодно. Она могла велеть мне убрать с глаз долой, или же одурманила
