- Да живи, если хочешь, - он пожал плечами и отпил крохотный глоточек из своего бокала. – Просто я не совсем въехал. Галка твоя что, совсем рехнулась на религиозной почве? Ну, застала тебя с мужиком, и что? Ты женщина свободная, почему бы и нет? Если она старая дева, то это не значит, что у других не может быть личной жизни. Даже если ты ее мать.
- Ты что, совсем меня не слушал? – заорала Анна. Коньяк выплеснулся на ее светлый плащ некрасивой кляксой. – Это не просто мужик, это…
Она со стуком поставила бокал на журнальный столик и закрыла лицо руками.
- Ну, и кто это? – Андрей сел рядом с ней, обнял за плечи. – Ну, сестричка, поделись.
- С чего бы это? – сквозь пальцы голос звучал глухо и невнятно. – Мы с тобой никогда особо не откровенничали.
- А к кому? Не к папе же. Впрочем, могу уйти.
Андрей снова вскочил и заходил по комнате взад-вперед. Его глодало любопытство, и в то же самое время он пытался справиться с раздражением, которое так и плескалось через край: надо же, приперлась! Прижало, и прибежала: ах, братик, спаси-помоги. Я к вам пришла навеки поселиться. А раньше что? Дрюндель такой, Дрюндель сякой-разэтакий.
- Ничего я не выделываюсь. Просто… - Анна некрасиво, судорожно всхлипнула. – Просто это… Нет, не скажу.
- Да ну тебя в задницу! – разозлился Андрей. – Скажу, не скажу. Вечно ты в говнище какое-нибудь вляпаешься. То с бабкой, то с бандюками, то теперь с Галкой.
Тоненько и противно запищал сотовый. Анна пошарила по карманам плаща, потянулась за брошенной под стол сумкой.
- Ты?! – ее глаза превратились в пару фарфоровых шариков, казалось, они вот-вот повиснут по щекам на ниточках. – А… Да, но… Ладно…
Анна бросила телефон обратно в сумку и посмотрела на Андрея. Лицо ее изменилось как по волшебству. Она презрительно наморщила нос и по-кошачьи сощурилась.
- Да пошел ты, Дрюндель! Без тебя как-нибудь обойдусь, – прошипела Анна, встала и вышла, с силой впечатывая каблуки в паркет.
8.
Они подошли, когда Никита закрывал машину – один спереди и двое сзади. Безупречные прически, одинаковые серые плащи.
- Никита Юрьевич? – спросил тот, что спереди, впрочем, вполне формально – они и так прекрасно знали, что да, именно Никита Юрьевич. – Вам придется проехать с нами.
Никита сразу понял, что качать права, требовать предъявить удостоверения или дать какие-либо объяснения – бесполезно. Лучше не усугублять. Кто бы они там ни были и чего бы ни хотели, все равно сделают так, как им нужно. Поэтому он просто пожал плечами и пошел к черной «ауди».
Пальцы сами собой скользнули под воротник рубашки и нашли крест.
«Живый в помощи Вышняго…»
С ним обходились предельно вежливо. Открыли дверцу, поддержали под локоток. Но не более того. Он все же осмелился было начать: «Могу я узнать?..», но по густоте ответного молчания понял: не может.
Его привезли к похорошевшему после капитального ремонта дому на Кирочной улице, все так же вежливо и предупредительно проводили по широкой мраморной лестнице на второй этаж, ввели в строго, но дорого обставленный кабинет. За вежливостью и предупредительностью провожатых ясно читалось: это всего лишь рекламная кампания, и стоит ему сделать что-то не то, чего от него ждут…
- Проходите, Никита Юрьевич, присаживайтесь, - пожилой мужчина с острым взглядом прозрачно-серых, словно выцветших глаз указал на стоящее у журнального столика кресло. – Я думаю, вам интересно, зачем вас сюда привезли, не так ли?
Никита неопределенно кивнул. Странный вопрос, разумеется, интересно, можно было и не спрашивать.
- Чай, кофе, коньяк?
- Кофе. Если можно, с лимоном.
Хозяин кабинета блеснул острым, словно по линейке проведенным пробором, шепнул что-то в селектор, и почти мгновенно появилась длинноногая секретарша в макси-юбке с рискованным разрезом сзади. Она внесла поднос с двумя чашками кофе, сахарницей и блюдечком лимонных ломтиков - как будто все уже давно было готово.
- Никита Юрьевич, давайте говорить откровенно. Я навел о вас справки. Похоже, не имеет смысла морочить вам голову.
Серый – так Никита обозначил его для себя, по цвету костюма, глаз и седоватых волос – выжидательно замолчал. Никита молчал в ответ: кто кого. Да ему и говорить-то было нечего, только ждать. Хотя он приблизительно догадывался, о чем речь пойдет. И не ошибся.
- Дело в наследстве, которое должна получить ваша жена. И прочие ее родственники. Наша компания имеет определенный интерес в этом бизнесе, и сложившееся положение нас, разумеется, не устраивает. Как и всех прочих.
- Мне как-то все равно, - Никита, стараясь казаться как можно более равнодушным, отхлебнул кофе. – Не я же наследник.
- Позвольте вам не поверить, - усмехнулся Серый. – В смысле, что вам все равно. Ну да ладно, дело ваше. Вам, может, и все равно, а вот нам – нет. Позвольте обойтись без реверансов. Нам необходимо знать, где находится тетя вашей супруги.
- Которая? – прикинулся идиотом Никита.
- Евгения Васильева.
- Не имею никакого представления.
Он прекрасно понимал, что им от него надо, равно как и то, что им известно: именно он помог Евгении. Иначе его бы сюда не привезли. Но надо было играть, играть. От этого зависело многое, если не все.
- Никита Юрьевич, - поморщился Серый, словно у него внезапно заболел зуб. – Мы, конечно, и без вашей помощи можем обойтись, но хотелось бы побыстрее. В данном случае время - действительно деньги. Полгода – они, к сожалению, не резиновые. Пока то, да се. А когда Евгения Григорьевна вступит в права наследования, все уже будет гораздо сложнее. Ну, вы понимаете, да?
Никита с готовностью покивал: разумеется, понимаю. Вот так и продолжим: с радостью помог бы, да увы.
- Вы про Петрозаводск? – он так и лучился кретинской приветливостью. – Ну да, она пришла и спросила, не могу ли я разрешить ей пожить в моей квартире. Все же знают, что у меня там квартира осталась.
- И что? – похоже, купился Серый.
- Ну… Я же квартиру сдаю. Дал ей адрес знакомого.
- Говорите! – Серый прищурился и хищно приподнялся над столом, словно внезапно вырос. – Адрес говорите.
- Да пожалуйста, - продолжал улыбаться Никита. – Пишите.
Он продиктовал адрес и телефон старого приятеля Гошки Вербицкого, который уже полгода работал по контракту в Финляндии. Серый тщательно записал.
- Только вот ее там нет, - поспешил огорчить его Никита. – Я звонил узнать, как и что. К телефону сначала никто не подходил, потом какой-то мужик сказал, что Георгий там больше не живет. Вот и все. Куда она делась, не представляю. А сыну она не звонила?
