перемены. Сложновато ему, правда, будет, но ради её спокойствия и рождения малыша…
— Чтобы завтра у тебя какая-нибудь профурсетка из больницы появилась, — проворчала Лада, ловко справляясь с поясом его брюк и, отвечая на поцелуй, расстегивая ширинку, без какого-либо стеснения стаскивая с него и брюки, и трусы. — Не получит тебя никто. Ты только мой, Дмитрий Константинов.
Сцен ревности ему не закатывали, но, знал точно, ревновали. Правда, повода старался не давать. Знал, на сколько болезненно любимая им женщина воспринимает любой, даже незначительный его флирт, с другими представительницами прекрасной части рода человеческого.
Лада удивила. У них и так в отношениях запретов не было. С самого начала, с самого первого раза, когда оказались вместе, дал ясный посыл — допустимо всё, даже самые, казалось бы, невероятные фантазии. И его девочка, действительно оказавшаяся девочкой на момент первой близости, очень быстро раскрылась как женщина. Не только любимая, но и любящая…
Не смотря на собственное желание, буквально разрывающее изнутри, сегодня был максимально внимателен, нежен. Входил в неё очень осторожно. Движения — без лишней резкости. Это были другие чувства, другие эмоции. Ему снова — доверились!
Наслышан был, как в некоторых семьях любые сексуальные отношения между супругами прекращались с беременностью женщины. Ложные страхи и табу (медицинские показания в расчет не брал) приводили к жестким ограничениям. Кажется, к его Ладе это точно не относится…
— Ты, правда, рад? — тихо прозвучал вопрос, когда Димка уже почти задремал, не выпуская её из объятий. Дежурство прошло спокойно, удалось даже поспать. Но нервная встряска и последующая разрядка, сделали свое дело…
— А не должен быть? — не открывая глаз, поинтересовался младший Константинов.
— Подожди, — Лада, высвободившись из его сильных рук, сев и потянувшись за халатиком, продолжала, припоминая, — Но ты же с самого начала говорил, что я должна закончить институт. Нам надо время, чтобы закрепиться в профессии, встать на ноги. А теперь получается…
— А теперь получается, мне надо пошевеливаться, чтобы к твоим родам найти более оплачиваемое место, — окончательно просыпаясь, перебил он молодую особу. — А тебе спокойно завершить учебу, и готовиться к рождению малыша, — и вот тут… с губ сорвалось бесконтрольное, — Ч-черт…
Резко сев на постели, глянул на телефон… Его любимая Лада — беременна. Вроде, пока, незаметно. И свадебное платье, надеялся, не сильно выдаст интересное положение хозяйки. Однако, учитывая сверх наблюдательность одной из приглашенных на торжество личностей…
— Что?
Не только в вопросе, во взгляде успел заметить беспокойство. Мысленно выругался в собственный адрес. Не это сейчас необходимо его девочке. Только, знал точно, теперь общими фразами отделаться не получится.
— Да… — после короткой паузы, всё же обронил, — С батей проблема не вышла бы…
— То есть? — как и предполагал, Лада мгновенно оказалась в напряжении. — Дим, он, что…
Вообще, Константинов-старший оставил по себе исключительно положительное впечатление. В отличие от будущей свекрови, не чувствовала при общении с ним демонстративного неприятия. С другой стороны, человек мог элементарно качественно сыграть, дабы никому не портить совместную встречу Нового года.
— Да нет, там другое, — признался Димка, попытавшись успокоить Ладу. — У отца на счет детей свой пунктик, нормально всё будет, — добавил он, дотягиваясь до домашних брюк и, одеваясь, продолжал, — Просто интересовался, не попал ли я в коварные женские сети, и не женюсь ли из-за твоей беременности.
— Отлично… — простонала Лада, театрально «уронив» голову на руки. — Мало мне Елены Викторовны, так теперь еще и…
Катастрофа! По крайней мере — для Лады. Ведь думать теперь об этом будет, не успокоится. А беременным категорически — что противопоказано? Правильно — волнения. И тут появилась мысль, не удержавшаяся (вообще с самоконтролем творилось что-то непонятное) исключительно в голове.
— Та-ак, а мы сейчас Алексею Петровичу позвоним, — выдал он, открывая список номеров на своем телефоне. Ход ва-банк. Впрочем, сомневался, что отец станет уж сильно возражать относительно пополнения в семействе. Да, даже если будет, не ему принимать решения!
— Дим, ты с ума сошел? — переполошилась не на шутку Лада. — Дим… — сделала она безуспешную попытку перехватить руку молодого человека, в которой тот держал телефон. Димка даже испугался, чтобы с постели не скатилась. Подхватив за талию, для надежности прижал к себе. — Дим, не надо, мне страшно…
Как реагировать на вот такое её признание, не имел ни малейшего представления. Скрывать от отца новость точно не собирался. Пожалуй, в этой жизни они друг для друга были самыми близкими людьми. Да, подержал в напряжении второй брак старшего Константинова. Опасался, что, получив сына от любимой женщины, как-то изменит свое отношение к своему первенцу. То есть — к нему. Не изменил. Совершенно. А, кажется, стали еще ближе.
— Страшно было мне от твоей фразы «Я из больницы только час, как приехала. Не знаю, как сказать», — процитировал он в точности её недавнее признание. — Или, хочешь сюрприз на свадьбе сделать?
Выбор — не велик. Лада, прикрыв глазки, медленно кивнула. Да, где-то Димка прав. Не сейчас, так через месяц-два, всё равно выяснится о её беременности. И с Алексеем Петровичем, в любом случае, придется разговаривать. Не ей, так Димке. Вот сейчас, хотя бы, он не рядом…
Отец долго не снимал трубку…
2
Самый запад России. Не съемки, а сплошное выкручивание нервов. Вот так не работал давно! И сколько это будет продолжаться…
Арциховский снова рвал и метал. Всё стопорилось из-за главной героини. Сегодня по полной отжигала Вешник. Хотя, вроде, сложных сцен и не было. И прорабатывалась каждая тщательно! А если её в серьезную картину кинуть?!.
— Лера, что, черт возьми, происходит? — настроение Константинова оставляло желать лучшего. До сих пор, отыгрывая сцены с Лерочкой, держал себя под жестким контролем, помня о личной просьбе Семёныча не спугнуть юное дарование. — Пятый раз одна сцена! — а это уже было перебором даже для статистов. — В чем ступор? Я тебя, что, в постель тащу?! — продолжал он расходиться. — Просто поцелуй, Лера! — встретившись с ней взглядом, неожиданно резко успокоившись, спросил, — Или губа болит?
Инцидент с Сашниковым особо серьезных последствий не имел. Синяка получилось избежать. С губой… Да, было малость. Но вчера обошлось без поцелуев. В одном месте был один. Схитрил. Семёныч, правда, не очень доволен остался. Натуральность ему
