опустил её на землю и, притянув к себе, заглянул прямо в глаза.
– Полнее не бывает. Через девять месяцев родится, и можешь ему анализ ДНК сделать, чтоб последние сомнения снять.
– Ничего я делать не буду, – судорожно сглотнув, Аркадий отвел взгляд.
– Боишься? А зря… – усмехнулась в ответ Маргарита.
– Ничего я не боюсь! – повернувшись к ней вновь, гневно выдохнул он. – Я верю тебе и твоих слов мне достаточно. Ясно?
– Ясно-то мне ясно, но я теперь боюсь, что вдруг ты все ж не до конца мне поверил и свою способность стать отцом решишь проверить еще с кем-то кроме меня, а я, как выяснилось, ревнива до жути. Так что по мне уж лучше бы ты анализ сделал…
– Ревнивица ты моя любимая, – Аркадий вновь порывисто подхватил её на руки и закружил по прибрежной гальке, – ну как я могу тебе изменить, если уже пообещал хранить верность, а? К тому же с твоими способностями, когда ты теперь враз меня изобличишь, ежели что… Так что, и не надейся, дорогая, причин для обвинений меня в измене ты не получишь. Особенно в свете того, что ты намерена сына мне родить. Вот зачем мне еще кто-то в этом случае кроме тебя? – остановившись, он поставил её рядом с собой и крепко к себе прижал.
Обвив руками его шею, Маргарита сама прильнула в ответ и, положив голову ему на плечо, тихо выдохнула:
– Я очень тебе благодарна… мне так легко и в тоже время надежно с тобой рядом… но я все равно боюсь…
– Чего? Того, что я закручу с кем-то кроме тебя роман?
– Нет, – замотала она головой. – Я себя боюсь…
– Себя? В каком смысле? Боишься, что ошиблась, и сына не родишь? Так этого не стоит бояться. На все воля Божья. Даст, будет сын, а не даст, так и только с дочкой неплохо проживем.
– Нет, этого как раз не боюсь. Вряд ли я ошиблась. Уж больно четкая картинка была, в таких случаях я еще не ошибалась, хотя, конечно, всякое возможно. Но не это меня пугает. Понимаешь, мне кажется я уже люблю этого не рожденного малыша, а дочь до сих пор не могу полюбить… Умом понимаю, что это неправильно, что я должна, обязана её любить, а не могу, хоть тресни… И я боюсь, что увидев мое отношение к брату она почувствует и поймет, что к ней у меня иные чувства… А если и у тебя к ней отношение изменится, то вообще кошмар будет…
– Маргарита, Маргарита, – Аркадий негромко рассмеялся, при этом ласково поглаживая её по плечам, – кто выдал тебе диплом психолога? Их нужно дисквалифицировать немедленно из педагогов, а тебя из дипломированного специалиста. Ты что забыла, что именно страх это основа любой фобии? А твое отношение к Катюше все больше и больше на фобию под названием «боюсь, я плохая мать» походит. Кстати, чем больше ты опасаешься, тем больше во всем этом вязнешь. Это замкнутый круг. Кстати, не ты ли несколько лет назад мне это объясняла?
– Чаще всего именно сапожники без сапог и ходят, – усмехнулась она в ответ.
– Я бы посоветовал тебе с Марком пообщаться, но боюсь, ты проговоришься, что Катюша не моя, а мне не хотелось бы, чтобы хоть кто-то кроме тебя это знал. Поэтому не надо, не говори с ним на эту тему, просто постарайся вести себя естественно, не заставляй себя и не делай ничего напоказ. Что есть, то и есть. Даже если не любишь или думаешь, что не любишь, ты заботишься о ней и делаешь все возможное, чтобы ей было хорошо. Я же вижу, как ты отслеживаешь и её состояние, и режим, и то чем с ней занимаются и как. Так что не вини себя, не надо. Ты замечательная мать в любом случае. Кстати, пообещай мне, пожалуйста, что Катюше никогда и ни при каких обстоятельствах не скажешь, что не я её отец. Даже если мы или вы с ней поругаетесь.
– Обещаю, что не только ей, а и никому больше не скажу об этом никогда. Я не враг своей дочери. А ты для нее идеальный отец, правда, порой даже слишком любящий, но может это и неплохо, кто-то ведь должен баловать ребенка, если собственная мать не в состоянии этого делать.
– Какие дифирамбы мне как отцу, я польщен. А совсем недавно грозилась увезти от меня дочь.
– Это я от злости, что счел меня особой легкого поведения. Меня прям переклинило, когда ты посчитал, что я не пойми с кем здесь ребенка нагуляла.
– Не сердись, я никем тебя не посчитал, я просто очень сильно тебя люблю…
– Кстати, а когда это ты в меня влюбиться успел? Когда я об афере со сделкой тебя предупредила?
– Нет. Если честно, ты мне нравилась давно, но я знал, что всех мужиков ты на расстоянии держишь, и поэтому даже не тешил себя мыслью, что меж нами что-то может быть, особенно в свете того, что ты обо мне знала. А вот когда увидел тебя там, в ресторане, совсем другую, потерянную какую-то и очень беззащитную, сердце аж защемило. Подумал, что сама судьба мне шанс подарила, и я не я буду, если ты не станешь моей в сложившихся обстоятельствах. В лепешку разобьюсь, а добьюсь… Ну а дальше, чем дольше добивался, тем сильнее ты меня к себе привязывала. Я на других уже и смотреть не хотел. Лишь ты в голове была… ну и Катюша твоя. Кстати, если Софи тебя так раздражает, давай уволим ее, я не против. Её наем это полностью идея Марка, и именно он её настроил, что у нее есть шанс взаимности от меня добиться и что-то дополнительно с меня поиметь, а с меня слово взял, что я не стану её в этом разубеждать.
– Не надо её увольнять, она девочка неплохая, да и Катя к ней привязалась. Просто дай ей понять, что с тобой ей ничего не светит, поэтому её дальнейшие эскапады в твою сторону будут расценены как повод для её увольнения. Надеюсь, она сообразительная и все поймет как надо.
– Договорились. Ты кстати не замерзла? С моря ветер прохладный, да и руки у тебя прям ледяные. Может, в дом пойдем?
– Не откажусь.
Аркадий обнял её за плечи и повел вверх по ступенькам, окаймленным рядом невысоких фонарей в кованом ажуре лиан, причудливо изогнутых вокруг их ножек.
Усадив её в мягкое кресло в гостиной, Аркадий опустился в кресло напротив:
– Слушай,
