Теоретически. Как и манипуляции с «единой» псионикой, собственно. Но с последним я хотя бы понимал, что угроза — сугубо физическая. А со всем, что касается разума, было сложнее.
К счастью, в салоне автомобиля я находился в гордом одиночестве, ибо Ворошилов таки оправдал свою высокую должность, сославшись на занятость и отсутствие нужды со мной нянчиться, а мордоворотов-телохранителей я сразу сгрузил во второе авто, следующее за моим нынешним транспортом по пятам. Не то, чтобы они сильно бы мне мешали, сидя напротив, но текущую из носа объекта кровь точно не оценили бы. Я и сам был сильно недоволен своими физическими ограничителями и проявлением оных в моменте напряжения, так чего уж говорить о реакции остальных?..
Так или иначе, но эксперименты с ноосферой пришлось приостановить ради сохранения товарного вида морды лица крайне ценного для Трона псиона. Меня, тобишь. Бледнота, кровища и мигрень ещё никого не красили, вот я и решил передохнуть… в каком-то смысле. Со стороны психики мне хватило и объективной минуты, но мозг так быстро приходить в себя не спешил. Пришлось в кои-то веки отключить ускорение наедине с самим собой, прислонить лоб к стеклу, закрыть глаза и погрузиться в такое непонятно-приятное состояния покоя. Не сон, но полное отсутствие мыслей, коим я себя не баловал уже чёрти сколько времени. В последний раз я ни о чём не думал после того, как напоролся шаурмой у того ларька, и продлилось это ровно до появления Хельги. Теперь же дел стало кратно больше, а свободного времени — меньше. Я даже пару раз пожалел о том, что вообще решил особо не скрываться, ибо темпы моего развития по большей части опирались всё-таки на работу с самим собой. Тренировки и чужие наставления форсировали процесс, но много ли я от того выигрывал, оказавшись под прицелом у чёрт пойми каких сил и потеряв возможность спокойно наслаждаться юностью?
Впрочем, ошибочное решение — это всё ещё решение и опыт, да и я таки мог воспользоваться некоторыми преимуществами, которых в ином случае у меня бы просто не было. Плюс судить об эффективности обучения по нескольким дням было попросту преждевременно, ибо как сказал обер-комиссар — слишком мало времени было у «системы», особо не раскачаешься и не поймёшь, как и что со мной делать. В ином случае не катился бы я сейчас на консилиум профессионалов в лице всех моих наставников, которые собирались путём мозгового штурма сформировать наиболее оптимальное со всех сторон решение. Я там был нужен как раз для того, чтобы это решение и для меня было тем, что надо, а не пустой тратой времени.
Руки чесались попробовать сообразить хоть что-то со своей теорией единой псионики, но я упорно сопротивлялся этому очень уж сильному желанию. Оттягивал момент, понимая, что сообразить серьёзную страховку для меня, с таким-то радиусом воздействия, не представляется возможным. Тут как бы всего два варианта: я или смогу сдержать любой сюрприз своими силами, или рожу чёрную дыру, и на планету десантируется пушной зверёк масштабов солнечной системы.
— И хочется, и колется, и мама не велит. Но если очень хочется, то… можно, главное время найти и под землю закопаться. — Решено. После сегодняшних развлечений я возьму курс на ближайший полигон, и уже там попробую реализовать ряд своих задумок. Рубить с плеча не буду, но первые шаги к подтверждению или опровержению своих теорий сделать необходимо. И разлом… Мне ну очень нужно взглянуть на такой через ноосферу, а их как назло в округе нет и всё тут. Я хмыкнул — и постучался в запертое окошко в перегородке, отделяющей салон от водителя. Через пару секунд то отъехало в сторону, и я смог донести свою просьбу до человека, у которого точно была связь с «верхами». А чего откладывать, если можно не откладывать? Вот и я так считаю. — Я бы хотел, чтобы мне сообщили об открытии разлома где-то неподалёку. Тренирую сенсорику и хочу проверить, можно ли ощутить разлом на большом расстоянии.
— Я передам, господин Геслер. — Кивнул мужчина, не отрывая при том взгляда от дороги. — Что-то ещё?
— Больше ничего, благодарю. — Я откинулся на кожаную спинку дивана, и окошко плавно закрылось. Я вновь остался в одиночестве со своей любимой мигренью и желанием что-то делать. Энергии в теле было даже как-то слишком много, но это легко было объяснить отсутствием утренних истязаний с Троекуровым-старшим. Не факт, конечно, что я мог так быстро привыкнуть к тренировкам своей бренной тушки, но как-то объяснить энергичность надо, а этот вариант вполне подходит. Не считать же прекрасно проведённую ночь и хорошее настроение на утро за таковую?..
Но вот, наконец, мы добрались до нужного места, а уже через несколько минут я под сопровождением пары мужчин в штатском открыл самую обычную дверь самого обычного зала для совещаний, в котором пока находились только комиссар Белёвская и Троекуров-старший. Остальных членов нашего кружка по интересам я пока не ощущал, но меня заранее предупреждали о том, что так я окажусь на месте минут за сорок до назначенного срока. Почему я здесь, спросите? Да всё просто: мне без разницы, где мучать мозги, а так были шансы пораньше начать и пораньше закончить. Кроме шуток, меня ждала моя собственная Ксения, — у которой я теперь, похоже, и буду жить, раз нового дома мне не выдали и в бункер загонять не стали, — и мои собственные эксперименты с псионикой, так что заняться мне было чем и помимо тренировок с учёбой.
— Госпожа Белёвская, господин Троекуров. — Я сдержанно кивнул, проходя внутрь и споро занимая свободное место за здоровенным, рассчитанным не на один десяток персон столом. Кресла тут тоже были на загляденье, хоть и запечатанные в плотную целлофановую плёнку. Никак законсервировали, что б не попортить во время ремонта, а тут случился Геслеровский кризис. — Вижу, вы тоже решили прийти пораньше?
— Чтобы пораньше прийти нужно хотя бы куда-то уйди. — Вздохнула девушка, под глазами которой я не без удивления увидел наметившиеся круги. Да и сама она выглядела бледнее, чем обычно. И носом клевала, хоть и старалась этого не показывать. — Но иногда наша работа требует напряжения всех имеющихся ресурсов.
Я в мыслях пожалел девушку, хмыкнул — и телекинезом открыл шкафчик рядом с кулером, достав оттуда пачку кофе и охапку кружек. Струя покинувшей краник кулера и закипающей на лету воды всё это продезинфицировала, а спустя минуту на стол
