приблизился к армии и понял, что там наши. Я поспешил назад с радостной вестью, и меня снова послали в ту сторону, чтобы проводить подкрепления к генералу.
К нам пришел генерал Гренджер с двумя сильными резервными бригадами; он быстро двигался на звук канонады. Встретив его и его штаб, я направил его к Томасу, а сам, не в состоянии придумать ничего лучше, решил отправиться в гости. Я знал, что у Томаса служит мой брат; он был офицером батареи из Огайо. Вскоре я нашел его во главе колонны, и мы, двигаясь вперед, приятно побеседовали, не обращая внимания на пули над нашей головой – враг бездумно целил слишком высоко. Какая мелочь! Все испортил один выстрел, сбивший с лошади еще одного офицера той же батареи. Мы усадили его у дерева и пошли дальше. Через несколько минут бригады Гренджера подошли к нам, и закипел бой!
Случайно я наткнулся на бригаду Хейзена, точнее, на ее остатки. Они проделали марш в полмили, чтобы соединиться с уцелевшей частью армии на достопамятном Снодграсс-Хилл. Увидев меня, Хейзен сразу же осведомился, где артиллерийские снаряды, за которыми он меня посылал.
Снарядов не хватало, как и всего остального; в последние часы того бесконечного дня только у людей Гренджера хватило бы боеприпасов для пятиминутного боя. Пойди конфедераты еще в одну атаку, нам пришлось бы отражать ее одними штыками. Не знаю, почему они не стали атаковать, возможно, у них тоже не хватало боеприпасов. Известно мне одно. Весь тот день, пока солнце не спеша двигалось по небу, каждый из нас в напряженном ожидании врага мучительно умирал хотя бы однажды.
Наконец, стало слишком темно для того, чтобы сражаться. Вдруг издали, слева и сзади, люди Брэгга испустили «боевой клич мятежников». Жуткие вопли подхватили и впереди, и справа, и снова сзади; наконец, вопли вернулись туда, откуда пришли. Более отвратительных звуков не слышал ни один смертный – даже измученный и измотанный тяжелыми двухдневными боями, без сна, без отдыха, без пищи и без надежды. Впрочем, в одном месте где-то сзади нас леденящий душу вопль не был слышен. Именно туда мы в конце концов отступили в полном унынии, хотя нас оставили в покое.
Для тех из нас, кто выжил после атак Брэгга и кто сохранил в памяти убитых товарищей, которых мы оставили лежать на поле, то место много значит. Возможно, оно не столь важно для людей более молодых, чьи палатки стоят там теперь. Там, склонив головы и сцепив руки, Божьи ангелы незримо стоят среди героев в синем и героев в сером, которые спят вечным сном в лесах Чикамоги.
Преступление на Пикеттс-Милл
Бывают события, по самой своей природе обреченные на забвение, невзирая на интерес, который они могут представлять. О них упоминают вскользь, в связи с другими, более значимыми событиями, частью которых они являются; так шум волн, которые разбиваются о далекий берег, не замечают из-за постоянного грохота. Многие ли знатоки нашей Гражданской войны помнят название «Пикеттс-Милл», за которым кроются героизм и упорство, проявленные во время ужасной резни с целью достичь невозможного? Неполные и разрозненные рассказы о том сражении спрятаны в официальных рапортах победителей; побежденные не сочли его достаточно важным для того, чтобы сообщить о нем отдельно. Генерал Шерман в своих мемуарах не упоминает Пикеттс-Милл, хотя все началось именно по его приказу. Генерал Ховард написал отчет о кампании, эпизодом которой стало сражение при Пикеттс-Милл, но уделил ему всего одну фразу. Однако именно генерал Ховард его запланировал, и сражение проходило у него на глазах. В самом ли деле происшествие было таким незначительным, чтобы оправдать невнимание к нему? Судить читателю.
Сражение состоялось 27 мая 1864 года, когда армии генералов Шермана и Джонстона встретились возле Далласа (штат Джорджия) во время памятной «Атлантской кампании». В течение трех недель мы теснили конфедератов на юг, отчасти совершая маневры, отчасти в боях. Мы вытеснили их из Далтона, из Ресаки, через Адерсвилль, Кингстон и Кассвилль. Обе армии выражали готовность сражаться, но сражаться на своих условиях. В Далласе Джонстон в очередной раз остановился, а Шерман при виде вражеских рядов начал обычный для него маневр, стремясь занять более выгодное положение. Дивизия генерала Вуда из корпуса Ховарда заняла позицию напротив правого фланга конфедератов. 26 мая, поняв, что на него наступает Шофилд, который находился еще левее Вуда, Джонстон отвел свой правый фланг (полка) через реку; мы же, перекликаясь, последовали за ним в лес. Произошли отдельные стычки с врагом. С наступлением темноты мы заняли новую позицию, которая находилась почти под прямым углом к прежней, – Шофилд зашел конфедератам в тыл.
Читая отчеты о военных операциях, в которых указаны относительные позиции противоборствующих сторон, как в предыдущих абзацах, штатский читатель не должен полагать, что подобные сведения были известны всем, кто участвовал в сражении. Подобные утверждения часты, и их делают даже представители высшего командования в свете более поздних разоблачений, например, официальных рапортов врага. Однако офицеры низшего ранга редко осведомлены о расположении вражеских сил, даже о тех, с кем они непосредственно сражаются, разве что узнают что-то случайно. Ну а низшие чины знают лишь, какое оружие у них в руках. Едва ли им известно, какой полк находится справа или слева от них. Если день пасмурный, они не знают даже, где какая сторона света. В целом можно сказать, что знания солдата о том, что происходит вокруг, граничат с его официальным отношением к происходящему и с его личной связью с происходящим; о том, что творится непосредственно вокруг него, он чаще всего узнает (если вообще узнает) лишь впоследствии.
В девять часов утра 27 мая дивизию Вуда отвели назад и заменили дивизией Стэнли. При поддержке дивизии Джонстона она в десять часов выдвинулась влево, в тыл Шофилду, пройдя четыре мили по лесу, и в два часа пополудни достигла позиции, откуда генерал Ховард собирался ударить в тыл врагу – или, по крайней мере, зайти с фланга, посеять замешательство во вражеских рядах и подготовить легкую победу для поддерживающей атаки с фронта. Выбрав генерала Ховарда для этого отважного предприятия, генерал Шерман, несомненно, помнил сражение при Чанселорсвилле, где Джексон Каменная Стена по приказу Ховарда проделал сходный маневр. Опыт – естественная школа, он учит тому, как надо учить.
Однако необходимо отметить несколько различий. В Чанселлорсвилле нападал Джексон; на Пикеттс-Милл – Ховард. В Чанселорсвилле нападали на Ховарда; на Пикеттс-Милл – на Худа. Важность первого различия удваивалась вторым.
Насколько всем известно, атаку вели
