себе.
— Я очень нервничал, когда ехал сюда. Увидел тебя, и все вылетело из головы. Какие там вещи! Я так боялся, что ты сделала аборт! Ни о чем другом думать не мог. Лен, поверь мне. Это не специально.
И я верю. Может, напрасно.
— Карты заблокируй. Я стажировку прохожу у профессора. У него много знакомых в полиции. Наверное, надо позвонить. Погоди! А такси где ты взял?
— Поймал возле аэропорта.
Да уж. Это вряд ли чем поможет.
Пока Платон ковыряется в телефоне, я звоню синьору Фернандесу. Мне немного неудобно, но Платону необходим паспорт. Он в стране, гражданином которой не является, и ухитрился оказаться без документов.
Профессор отвечает на мой звонок, я объясняю ему произошедшее. Он уточняет, помнит ли мой гость номер автомобиля. Тот, к счастью, помнит часть номера. Однако, Фернандес сам сейчас в аэропорту. Он торопится, быстро говорит мне, что ко мне приедет Матео и поможет.
Я же прихожу в некоторое замешательство.
Матео — это сын Алехандро Фернандеса. Который за мной ухаживает. А у меня здесь отец моего ребенка. В одном полотенце. С уточками.
Что делать-то?
— Ну, что там? — Платон смотрит на меня вопросительно.
— Одежда твоя где? — у меня в голове проясняется.
— В стирке.
Блин, я уже забыла, какой он. Везде, как у себя дома.
Я выхожу из ступора и иду в спальню родителей. Пусть простит меня великий и ужасный господин Давлатов. Видимо мне придется одолжить его одежду. У того везде порядок. Новые вещи лежат отдельно, они постираны и выглажены. Сергей и Платон примерно одного роста, только Давлатов более объемный, что ли. Беру трусы, шорты и футболку, возвращаюсь в гостевую зону. Там Хромов уже потягивает свежеприготовленный кофе.
— Вот, — протягиваю ему одежду, — Это всё — новое.
Он смотрит на вещи в моих руках, так как будто я принесла ему женский купальник и парео.
— Откуда мужские шмотки? — челюсть напрягается, а глаза начинают сверкать.
— Это — отчима. Или ты предпочитаешь ехать разыскивать свое барахло в моем полотенце?!
Что за невозможный человек!
— Раз его то, как я могу отказаться!
Он отбрасывает полотенце и остается передо мной нагишом. А я — я чувствую, что краска заливает лицо. Я мужиков голых видела — всего ничего. Да и точнее — только его. И было это давно. Отвести бы взгляд. Да он не отводится.
Платон с усмешкой следит за моей реакцией. А я — за его телом. Которое реагирует на стриптиз определенным образом. Сглатываю.
Ничего не успеваю сделать и сказать. В дверь стучат молоточком, который приделан ко входной двери.
— Да одевайся ты уже! Нудист!
Иду ко входной двери и впускаю Матео.
Платон за это время успевает надеть трусы и шорты.
Молодой Фернандес шутит и радостно улыбается. До тех пор, пока не замечает полуголого Хромова.
В моей гостиной раздается один одинаковый вопрос, заданный на двух разных языках:
— А это еще кто?
Платон
Почему так всегда? Почему возле этой девушки полно мужиков? Или может это просто знакомый? Тогда, какого он сверлит меня таким взглядом? Да, я полуголый в гостиной у своей даже не девушки, у своей будущей жены. И никуда она от меня не денется.
Она по-прежнему реагирует на меня. Это невозможно не заметить и не почувствовать. Ее тело откликается, даже несмотря на запреты разума. Сейчас, главное дать ей уверенность в том, что я могу быть той каменной стеной, которую хочется иметь каждой женщине.
Поэтому, надевая футболку, жду, что последует за нашей встречей с испанским мачо.
Еленка смотрит на меня предупреждающе. В ее взгляде отчетливо читается: "Только попробуй что-нибудь выкинуть и со своими проблемами будешь разбираться сам!" Я, конечно, и сам справлюсь, но еще полгода бегать за девушкой не готов.
— Платон, это мой знакомый Матео Фернандес. Он — сын профессора, у которого я стажируюсь. И работает в полиции. Он поможет тебе найти таксиста, у которого ты забыл вещи.
Потом она поворачивается к испанцу, что-то ему говорит, отчего он становится еще более недовольным.
— Платон, ты можешь общаться с Матео на английском, — это уже она адресует мне.
Очень быстро я и Фернандес оказываемся в его машине.
— Сейчас поедем в аэропорт. Там посмотрим камеры. Ты помнишь номер автомобиля?
— Частично.
Фернандес разговаривает сквозь зубы, кидая на меня недружелюбные взгляды. Собственно, я ему не навязывался. Он сам захотел побыть рыцарем для прекрасной дамы. Теперь пусть терпит.
Дорога до аэропорта занимает какое-то время. В салоне держится напряженная тишина. Потом испанец решает высказаться.
— Елена сказала, что ты — отец ее ребенка.
Умничка. Вот эта склонность не сглаживать углы мне в ней очень нравится.
— Это не важно для меня, — продолжает испанец свой монолог, — Она от тебя в другую страну переехала. Все это время ты ни разу не появился. Значит, не очень ты ей нужен. Или она — тебе. А я такую девушку не упущу.
Мне тоже есть что сказать.
— Вы встречаетесь? Живете вместе? Собираетесь пожениться?
Фернандес молчит.
— Нет ведь ничего, — делаю я вывод и тут же решаю подвести итог, — И не будет. Да, мы с Леной поссорились. Но я собираюсь увезти ее домой. А тебе советую лучше присмотреться к испанкам. Наверняка среди них полно красивых и умных.
Он слегка улыбается.
— Она от тебя сбежала. И возвращаться не хотела. Это я знаю точно. А по поводу того, кого мне выбирать, я в твоих советах не нуждаюсь.
Жму плечами:
— Я хотел, как лучше. Но дело твое. Вещи найти поможешь? Или потеряешь меня где-нибудь?
— Заманчивая перспектива. Но нет. Я Елене обещал, что помогу тебе.
Дальнейшее занимает не так много времени, как я думал. Посмотрев камеры, Фернандес достаточно быстро находит нужную машину, устанавливает номер полностью, затем данные владельца и его телефон. Через полтора часа я получаю назад вещи, которые все на месте.
Но меня ждет интересный сюрприз.
Испанец садится в свою машину и бросает на прощание:
— Назад я тебя не повезу. Она меня об этом не просила.
Смотрю вслед уносящейся тачке и перебираю известные ругательства. Вот же ж…
Сбрасываю оцепенение и снова сажусь в то же самое такси, которое везет меня по тому же адресу. Почти у самого дома мы встречаемся с отъезжающим автомобилем Фернандеса. Что ж… Похоже, доблестного полицейского отправили восвояси. Интересно, какая участь ждет меня. Такси на всякий случай не отпускаю.
Вылезаю из салона, подхожу к двери и стучу молоточком.
— Что тебе? — Лена раздражена и не пытается этого скрывать, — Жить ты у
