закинув руки за голову, и смотрел в темное небо. Тренера с ними не было.
— Согласен, — вдруг сказал он раздраженным голосом, словно продолжая недавно оборвавшийся разговор, — по отдельности такое могло случиться где угодно. Летчики из-за облачности перепутали вершины и высадили нас черт знает где. Бывает. Мобильник может отказать — тоже бывает. Правда, чтобы все три отказали — это уже не смешно. Ракета вместо того, чтобы взлететь вверх, шипит и прыгает, как лягушка, по земле — ладно, китайская кустарщина, хотя можно было и пораньше озаботиться. Пожрать ничего не взяли — просто дурь, понадеялись на уху и рябчиков на вертеле. Но чтобы все это сразу, господа, такое — только у нас, на нашей святой и великой Руси. Так сказать, квинтэссенция роковых случайностей превратившихся в закономерность.
— Добавь сюда мастера спорта, заработавшую травму в элементарной ситуации, — грустно сказала Наташа. — Накрылись теперь мои международные соревнования.
— Нам бы теперь всем вместе не накрыться. Погода портится. Затянет облаками — и все, ищи-свищи. Куда Павла Сергеевича понесло? Что он хочет отыскать в этой темноте? Глупо! И вообще — все глупо.
— В одном ты прав, — вдруг сказал Саша. — Слишком много случайностей.
— А в чем не прав? — приподнялся Виктор.
— Это не закономерность, а стечение обстоятельств, с которыми можно бороться. Могло случиться с кем угодно и где угодно. Случилось с нами. Раскиснем — будет только хуже. Надо искать.
— Что?!
— Как дать знать о себе. Все три мобильника не могли выйти из строя. Значит, мы в мертвой зоне. Если подняться наверх, связь появится.
— Какая еще «мертвая зона»?
— Он прав, — сказал появившийся из темноты тренер. — В горах это бывает. Ты же сам говорил — 50 %. Мне другое непонятно.
— Что именно?
— Должна быть река. Там внизу должна быть река. Её нет.
— Почему должна, если мы вообще не знаем, где находимся?
— Вокруг гольцы, снежники. В любом распадке должна быть река. Её нет.
— Хочу пить, — сказала Наташа. — У меня, кажется, температура.
— А это уже закономерность, — буркнул Виктор.
— Что ты несешь?! — строго спросил тренер…
— Скоро у всех у нас будет температура. Без еды, без воды, неизвестно где и неизвестно какая будет завтра погода. Лично у меня окружающая сырость мгновенно превращается в простуду или ангину. Ты куда? — спросил он поднявшегося Сашу.
— За водой.
— Которой нет.
— Поднимусь к снежнику.
— Шею в такой темноте сломаешь. До утра можно потерпеть.
Саша, не ответив, растворился в темноте.
Медленно, почти ощупью, он поднимался вверх, стараясь в то же время не потерять направление на едва видный за деревьями костер, от которого уходил все дальше и дальше. А вскоре костер и вовсе пропал за деревьями и камнями. Саша остановился, прислушался. Когда ветер стихал, становилось слышно журчание воды. Но отыскать ее в почти кромешной тьме было невозможно. И все-таки он пошел вперед, в гору. То и дело натыкался на стволы деревьев, несколько раз упал…
Неожиданно впереди он увидел проблеск света, на фоне которого качнулись стволы деревьев и чуть заметно обозначились темные контуры ближайшей скалы. Саша сначала неуверенно, словно в раздумье, а потом все быстрее и быстрее пошел к свету. Где свет, там люди — мог ли он думать по-другому? Свет становился все ярче. Забравшись на какой-то каменный выступ, Саша замер: прямой, резко очерченный луч света бил из-за седловины соседней горы в небо, не расширялся, не упирался, как это могло быть с обычным светом, в низкие, быстро несущиеся облака, а иглой пронизывал их насквозь и, источенный безмерной высотой, исчезал в темном небе. Что-то, не то чтобы враждебное, но бесконечно чужое почудилось Саше в этом неживом ровном свете, без мерцаний, без дрожи, без малейших оттенков, словно чья-то бестрепетная рука прочертила от Земли в бесконечность безупречно ровную, светящуюся мертвым светом линию.
«Что это? Есть ли смысл идти к этому непонятному явлению, не зная, не исчезнет ли оно в следующее мгновение, и чем грозит возможная встреча с неведомым? На первый взгляд до луча не так уж и далеко…»
Саша вспомнил товарищей у костра, измученное болью лицо Наташи и, спрыгнув с уступа, пошел на свет. Свет неожиданно погас, и Саша, оступившись, покатился куда-то вниз, в темноту.
Прошло несколько часов. Затянутое облаками небо стало понемногу светлеть. Костер почти догорал, чуть дымился. Наташа по-прежнему сидела, прислонившись к стволу дерева. Виктор, свернувшись калачиком у самого костра, казалось, спал. Тренера и Саши не было.
— Знаешь, что самое глупое в том, что случилось с нами? — не открывая глаз, неожиданно спросил Виктор. — И что еще может случиться?
Наташа ничего не спросила и даже не шевельнулась. Впрочем, Виктор и не ждал ответа. Просто ожидание и неизвестность стали для него совершенно невыносимыми.
— То, что случилось, не должно было случиться. Просто не должно — и все. Именно с нами не должно.
— Мы что, какие-то особенные? — тихо спросила Наташа.
— Если бы ты знала, какие деньги выложили мы за это путешествие! За вертолет, за твоего тренера, за дядю Васю…
— При чем тут деньги?
— Ой, не надо! — Виктор рывком сел. — Слава богу, наше общество начинает освобождаться от ханжества. Семьдесят лет старательно делали вид, что они не самое главное в жизни.
— А они главное? — все так же тихо спросила Наташа.
— Да, главное. Только, к сожалению, не все это понимают. Особенно у нас. Иначе бы знали — если хорошо платят, то и дело надо делать так же хорошо.
— А если плохо, то плохо?
— Я говорю про нас. Когда платят такие деньги, ошибок быть не должно.
— В том числе и моего падения?
— Если хочешь — да! Если бы нас высадили там, где надо, все было бы о’кей. Ты опытный бордер…
— Никакой опыт, никакие деньги не спасут от случайностей. Мефистофель был прав.
— Бильярдный шулер? Мне все время кажется, что я его где-то видел.
— Разве в бильярде бывают шулеры?
— Они везде бывают. У меня надежда только на то, что отец всех на уши поставит. Так что не смертельно, но все равно паршиво.
— Я за Сашу беспокоюсь. Ну, зачем он пошел?
— Влюбился в тебя по уши и пошел. Красиво и глупо. Пошел бы сейчас — и никаких проблем. Теперь Павел Сергеевич отправился его отыскивать. Одна глупость по инерции вызывает следующую. Цепная реакция…
— Вдруг с ним что-нибудь случилось?
— Нам только этого не хватало — ты, Саша. Сейчас надо не бегать друг за другом, а сесть и решить, что делать дальше. Погода портится. Пойдет дождь, станет совсем кисло. И жрать
