одеждой. Для дочери богини притащили огромную корзину свежепойманной рыбы, которую Синьуан умяла в один присест под восторженные крики деревенских… Пора выдвигаться! Несколько дней группа местных мужчин шла рядом, помогая нести груз, но потом Джинхэй сослался на какие-то религиозные запреты, отправив лаквьетов домой… Через некоторое время трое друзей вернулись к загадочной металлической поверхности и принялись за раскопки.
Глава 21. Нити судьбы
Когда достигаешь цели, понимаешь, что путь и был целью.
Поль Валери
Они это сделали! Друзья обнаружили вход в космический корабль, невесть сколько тысячелетий пролежавший под толстым панцирем из плотной, каменистой земли где-то в предгорьях Вьетнама… Двое обычных мужчин с примитивными древними инструментами. Правда, у них был неплохой силовой агрегат в виде здоровой драконихи Синьуан, которая очень старалась при раскопках, а кроме того, активно снабжала весь отряд провизией. Земноводный уже давно потерял счёт времени, словно они с монахом опять вернулись в рабство. Ежедневный, изнуряющий, монотонный труд: долби, копай, отбрасывай, уноси камни, сделай перерыв на еду или сон, и снова по кругу — долби, копай… Постепенно металл обнажался, а видимый фрагмент уже представлял собой полусферу. Скорее всего, перед ними прячется диск, поскольку здесь плотное скалистое основание. Та самая летающая тарелочка, про них где только не пишут в наше время! Согласно расчётам, она должна быть около ста метров в диаметре — не так уж и много для межзвёздного корабля! Как авторитетно заявил Джинхэй, здесь лежит не сам корабль, а всего лишь посадочный модуль. Если бы раньше профессору сказали, что он найдёт одну из летающих тарелок, о которых в своё время Лидия ему все уши прожужжала, Земноводный демонстративно покрутил бы пальцем у виска или флегматично пропустил эту информацию мимо. А теперь он из последних сил, но главное — с азартом трудится на раскопках. Вот такие прихоти судьбы… Монах ежедневно, благодаря своим замысловатым, абсолютно ненаучным для Земноводного, методикам познания, сидел у корабля, медитировал, но признаков активной жизни не находил. Это устраивало всех — томминокеров, и правда, не хочется… Бредовая ситуация для стороннего наблюдателя. Люди, практически вручную, откапывают непонятный объект в надежде, что он вернёт их домой. Чужой корабль, который может быть источником всего: вирусы, радиация, или другие опасные факторы. Но почему-то у всех троих появилась стойкая уверенность, что найденная ими тарелка — это и есть цель путешествия. Они должны найти вход и проникнуть внутрь… Что это было? Наитие, шестое чувство или тайное знание? Друзья не смогли бы ответить. Они просто верили!
* * *
— Знакомые огоньки, правда? — насмешливо спросил Джинхэй, разглядывая овальный люк и цепочку зелёных огней внизу. — Вот тебе и очаровательная куколка на острове. Я же говорил, что она не человек!
— Ну и что? Гуманоиды ведь… или они из будущего!
— Тоже вариант, — флегматично пожал плечами монах. — Меня больше интересует ключ. Если я правильно понял, это для него, — примерно на уровне груди на люке располагалось наклонное цилиндрическое углубление, напоминающее дупло, куда монах тут же засунул руку по локоть.
— Стой! — закричал Земноводный. — Вдруг там…
— Всё нормально, — Джинхэй уже вытащил руку и теперь критически её осматривал. — Правда, очень холодно. Там силовая мембрана, будто желе, и площадка в конце.
— Площадка?
— Ну, выемка для ладони… Твоя очередь! Меня не пускает.
— А почему моя… и какая разница? — внезапно испугался профессор.
— Ты европеец, я азиат. Вдруг там хитрый анализатор? Суй смелее, кому сказал! Я ведь жив!
Земноводный опасливо завёл ладонь, а потом решительно продвинул всю руку. Действительно, холодно! Затем возникли давние ощущения, уже испытанные дважды, когда он ходил сквозь плёнку в долине и на заброшенном острове. Николай с усилием преодолел поле, нащупав выемку. Пальцы послушно легли… Его рука безвольно повисла в пустоте, а вокруг растворялся люк! Вскоре перед друзьями виднелся провал, затянутый матовым, золотистым туманом.
— Я знал, я верил! — хрипло произнёс за спиной Джинхэй. — Учитель был прав! Чидзян Жилуцанг Шаувей!
— Что ты сказал? — Земноводный порывисто обернулся, с удивлением заметив, как его вечно насмешливый товарищ вдруг стал неподобающе серьёзным.
— Свершилось! Ты один из стражников на пути времён! — торжественно повторил монах и низко поклонился. — Хранитель Врат и потомок Древних…
— Э-э-э… Ерунда это всё, — отмахнулся Земноводный, но тут вспомнил давний разговор с Аллури про свой редкий генотип. Получается, что Маружицкий тоже… Тело-то его сейчас! Хватит этой героической мистики, подумалось ему. Не надо никаких титулов! Надо просто жить своей жизнью. Николай уже не колебался в выборе: — Может, и так! Потомок древних… Пусть! Только я не хочу быть хранителем. Я домой иду!
— Перед стражником открыты все двери, Коля! — голос Джинхэя дрогнул. — Ты сам выбираешь путь. Я всего лишь выполнил поручение и привёл тебя к Вратам. Это такая честь для простого монаха!
— Угу… Будет, что рассказать внукам, — хотел пошутить Николай, но вовремя осёкся. — Прости, я забыл! Монахам нельзя иметь детей.
Джинхэй загадочно ухмыльнулся:
— Теперь нельзя! Но я ведь не с рождения в монастыре. У меня была жена и две красавицы дочки. А когда я попал в тюрьму…
— Стоп! То-то я думаю, кого мне напоминает этот монах… Мейронг и Лиджуан? Твоя жена бросила тебя и уехала с дочерьми, ведь так?
— Да, — монах был явно удивлён. — По слухам, она сошлась с каким-то доктором в Чэнду.
— Так и есть! Его зовут Веньян Тоу, — торопливо продолжил Николай, которому только теперь стала вырисовываться картина событий. — А в твоём мире Виджинг Туфу. Это тот самый психиатр, который дружил с Аллури и Раджаникантом, держал у себя прибор и потом отдал его мне… или Артуру, запутался уже… В разных мирах события шли по-другому.
Джинхэй кивнул, сел на землю, облокотившись на гладкий, металлический бок космического аппарата, и нахмурился. Некоторое время он молчал, задумчиво рисовал какие-то фигуры перед собой, а затем отбросил веточку, поднял голову и задорно улыбнулся:
— Вот видишь, как причудливо распорядилась Судьба? Мы живём и считаем, что управляем своей жизнью, а она коварно плетёт нити, тянет их из разных времён и миров, а потом связывает в узелки. — Джинхэй вдруг чихнул, чисто по-русски высморкался в сторону, зажав ноздрю, а затем тщательно вытер пальцы о свою засаленную робу и невозмутимо продолжил: — Посуди сам! Казалось бы, что общего у тибетского монаха и русского энтомолога из разных миров? Но вот сходятся две дороги, встречаются люди, меняются события. Всё предначертано, Коля — и моя, и твоя жизнь… Они были связаны ещё задолго до
