на помощь всю свою храбрость, он рискнул обратиться к внушающему замогильный ужас командиру.
– До цели около дуодуазмили76, господин майор. Это крупное соединение, идущее курсом на юго-юго-восток, предположительно, с целью бомбить Алклу. Скорость – двести миль в час, высота – пять с половиной.
Хенгист получил эти данные с одного из радаров «Фодла», которые сетью покрыли всю северную и центральную часть Айлестера. Вращая своими решетчатыми параболическими антеннами денно и нощно, они обшаривали небо в поисках нарушителей.
Радары «Фодла» также наводили истребители на скопления гиперстрекоз. Малые, высокоподвижные цели, вырывавшиеся за пределы «Ланнвудского свечения» в первые месяцы войны, стремительно эволюционировали в другой вид, представители которого отличались заметно более крупными размерами. Более тихоходные, чем их сородичи, они вместе с тем обладали способностью подниматься на большую высоту и нести значительную нагрузку, наподобие бомбардировщиков.
Хенгист, которого едва не вывернуло на лекции, посвящённой вооружению гиперстрекоз типа «Б», понял только, что их круглые «бомбы», крепящиеся на играющих роль консолей неподвижных роговых наростах, на самом деле никакие не бомбы. Речь шла о разновидности симбиотов, более всего похожих на растения, которые преспокойно росли на теле хозяина, питаясь его жизненными соками.
В нужный момент гиперстрекоза просто избавлялась от растений-бомб, выделяя особыми железами токсины, смертельные для последних. Шаровидная флора, предчувствуя скорую гибель, запускала специфическую защитную реакцию, приводившую к появлению в её организме значительного количества нитроэфира. Вещество это, обладающее значительной взрывчатой силой, являлось прекурсором при производстве динамита и кордита, хотя и не использовалось, ввиду постоянной опасности взорваться от малейшего удара, в военном деле; при ударе о землю симбиоты детонировали, производя значительные разрушения. Каждая гиперстрекоза типа «Б» несла до трёх айлестерских тонн такой нагрузки; упав на город, клубки нитроэфирной «омелы», как её ещё называли из-за весьма характерного внешнего вида, могли запросто сровнять с землёй целый жилой квартал.
Хенгист почувствовал, как истребитель начал забирать вправо. Скорость стремительно возрастала. По прикидкам радиооператора, не более чем через шесть минут им предстояло столкнуться с противником. Наконец, на расстоянии мили до цели, его «Тевтат» засёк противника – множество светящихся точек, отчётливо видных на мерцающих голубых экранах. Их эскадрилья держала высоту, приблизительно равную таковой у «багровых».
Алклу, судя по вспышкам то и дело разрывающихся внизу бомб, находился почти под ними. Город отчаянно сопротивлялся. По небу шарили лучи мощных прожекторов; то и дело земля озарялась огоньками, свидетельствующими о том, что сделан выстрел из зенитного орудия.
Несмотря ни на что, Алклу пылал; противник, задействовав на сей раз значительные силы – Хенгист даже не мог сказать, сколько именно крылатых тварей типа «Б» – экраны рябило от массов точек, – демонстрировал готовность уничтожить этот густонаселённый город.
Против этой армады айлестерские военно-воздушные силы выставили всего лишь одну эскадрилью, двенадцать ночных истребителей.
Точки быстро приближались; сейчас они пребывали в терцгроссфуте77 над ними. Похоже было, что да Блуах собирается атаковать противника, зайдя сзади и снизу, там, где у «Б-стрекоз» имеется «мёртвая зона».
Хенгист вспомнил об оборонительном вооружении типа «Б», представлявшем собой смертельную опасность для их маленького истребителя, и в животе у него жалобно заурчало. Он немедленно потёр предательски нывшие колени, разминая их.
«Стрекозы», прогрессировавшие на удивление быстро, обзавелись ещё одним видом симбиотов, выростом продолговатой формы, по свойствам своим весьма похожим на нитроэфирную «омелу», только меньшего размера; главным его отличием выступала реактивная тяга, развиваемая в момент пуска. Гиперстрекозы-истребители, или тип «А», несли в качестве стрелкового вооружения всего лишь одну огневую точку с полудюжиной и более таких «ракет», но и они представляли собой уже весьма грозного соперника в воздушном бою. Компактный же строй из нескольких дюжин «Б-стрекоз», на каждой из которых вырастало по три-четыре «пусковых узла», обладал способностью противостоять целому воздушному флоту.
Хенгист мог только предполагать, насколько высоки потери в ночной авиации, раз приходится реанимировать погибших лётчиков и заново ставить их в строй. Внезапно он ощутил приступ паники; ему захотелось выйти из этого летающего гроба, в котором ему, живому, совсем ещё молодому парню, было не место. Ведь человеку, которому не исполнилось ещё дуодуазлетия, старые обычаи – не гражданское право, конечно, – запрещали отпускать усы, жениться, курить табак и пить спиртное.
Хенгист, вспомнив, что уже нарушил все эти табу, кроме запрета на ношение усов и, формально, женитьбы, взял себя в руки. В конце концов, он – лучший из выпускников радиошколы ВВС, не зря ему доверили летать с самим да Блуахом. Чуть успокоившись, он даже почувствовал слабый отзвук той ярости, которая, по слухам, охватывает всех великих воинов в самые страшные, грозящие смертью, минуты сражения.
Какая-то тень заслонила от него звёзды, и Хенгист понял, что они находятся прямо под «Б-стрекозой»; ему было даже страшно представить, насколько велико это крылатое чудовище – массфут в длину, больше? Его мощные крылья, махавшие с частотой оборотов пропеллера, создавали воздушные потоки, от которых маленький истребитель болтало, словно в безумном танце.
Хенгисту почему-то пришло в голову сравнение с древней клепсидрой, в которой песчинки, уносимые течением, не способны противостоять всемогущему Времени – так и людям, и созданным их разумом и руками машинам, предстояло отступить перед магией иного, неведомого мира.
Да Блуах, судя по всему, был чужд подобных фаталистических настроений. Покорный его руке, истребитель пошёл вверх, и Хенгист, чья кабина располагалась выше кабины пилота, мог отчётливо видеть гигантское туловище «Б-стрекозы». Тьма скрадывала цвета и очертания, но и то, что предстало его взору – множество цилиндрических, стянутых по краям, сегментов, из которых состояло тело этого насекомого, – вызывало непреодолимое отвращение.
Так продолжалось лишь долю секунды, а потом да Блуах открыл огонь. Из всех трёх пушек дюймового78 калибра, установленных на “Y.2”, брызнуло пламя, и Хенгист с удивлением услышал, как из его груди вырвался победный клич – в коже «Б-стрекозы» образовались многочисленные разрывы, из которых хлестала кровь омерзительного существа!
Да Блуах убавил газ, и они немедленно отстали. Хенгист, ещё не успев удивиться такому странному решению, увидел, как раненная гиперстрекоза начала раскачиваться из стороны в сторону, будто пьяная, и её крылья, каждое из которых имело около массфута длиной, теперь рассекали воздух в том самом месте, где только что находился их самолёт. Если бы да Блуах своевременно не выполнил манёвр уклонения, их обоих ждала бы неминуемая смерть.
Впрочем, нет: лишь Хенгиста. Едва ли его, неопытного сержанта, станут воскрешать – процедура, наверняка, слишком дорогостоящая. Он мысленно поблагодарил майора и тут же задумался: а может ли мертвец умереть снова? Те пехотинцы, артиллеристы и танкисты, с которыми он общался
