какие-то деньги, — конечно, хорошо, но мне уже сейчас нужны рубли в России и кроны в Словакии.
— Всё понял! — ответил Питер. — За каждый прыжок кладём тебе в руку сто американских долларов, а затем вычтем из общего заработка. Так пойдёт?
Костя плохо понимал, сколько это — сто долларов в рублях, кажется, очень много, и он согласился.
Договорившись по финансовым вопросам, они ещё долго беседовали, сидя в гостиной.
Питер два, или три раза убегал подлить себе коньяка, отчего раскраснелся и прямо помолодел с лица.
Они договорились о следующей встрече ровно через неделю. Питер обещал к этому времени подготовить партию алмазов для первого «коммерческого» прыжка в Австралию.
Обсудили, как лучше организовывать совместную работу, ещё Питер посоветовал Косте оборудовать «схорон» недалеко от своего места силы.
У Фёдора Лыкова — бывшего ходока из России, раньше такой имелся. Питер даже начал рисовать на листке его примерное расположение, с привязкой к главному дереву и сторонам света, но шансов, что за столько лет он уцелел, оба понимали, было немного.
Схорон предназначался не только для хранения обуви и одежды, он ещё давал возможность ходоку в нём переночевать.
— Представляешь, — пояснил Питер, — ты прыгаешь из Австралии в Россию в октябре месяце, а у вас там снег, холод, вот и приходиться быстро бежать к схорону за одеждой.
— А сразу из Австралии в одежде прыгнуть? — спросил Костя.
— Да разве в тёплой одежде переместишься? — удивился вопросу хозяин дома. — Она же тяжёлая — много весит!
Костя промолчал, обдумывая услышанное: он только что притащил в Словакию семь бутылок водки, а это, считай, семь килограмм, да плюс одежда на нём.
— Получается, местные Древоходцы — совсем слабаки! — сделал вывод Костя.
Питер пустился в разглагольствования на тему: как раньше было хорошо и как сейчас плохо.
Не просто стариковское бурчание: «Сахар был слаще и бабы бесплатно давали», — нет, его недовольство сегодняшним положением связано было с появлением искусственных камней.
Раньше они прыгали и с сапфирами, и с рубинами. Сейчас же, когда эти камни научились получать искусственно, всё перевернулось с ног на голову: посторонние включения в сапфире доказывали его природное, не искусственное происхождение, а значит камни с включениями стали стоить дороже.
— Есть у меня предчувствие: скоро и искусственные алмазы научаться выращивать! — сетовал он. — Ничего святого для этих учёных не существует!
Разговор с Питером Скленаром продолжался до тех пор, пока у Кости не наполнился резерв и он заявил, что пора возвращаться.
Питер пошёл провожать до точки перемещения.
— Схорон свой покажу, а заодно и другую дорогу к месту узнаешь — нечего только по одной, мимо стройки ходить, надо постоянно менять маршруты.
Заходили они к точке перемещения с другого конца Жилина, а когда поднялись по каменистой тропинке достаточно высоко, Питер показал крышу своего дома, отличавшуюся от всех соседних небольшой надстройкой- башенкой.
— Когда-то голубятня была, — пояснил он, — а теперь послужит для тебя ориентиром.
— Голубей использовали в деле? — предположил Костя.
— Камни с ними переправляли редко, всё больше послания, — ответил Питер.
Схорон находился в кирпичной трансформаторной будке с металлической дверью, украшенной, как положено, молниями, черепами и предостерегающими надписями.
— Зачем здесь в лесу трансформатор? — удивился Костя.
— Собирались вышку радиорелейной связи ставить, а рядом с местом силы никакие подземные электрические кабели прокладывать нельзя: утечки будут большие. Помучались, помучались, да и перенесли вышку в другое место.
Они встали перед металлической дверью в будку, на которой отчётливо виднелись следы, неоднократных попыток взлома. Раздолблена, исцарапана была и замочная скважина.
— Её вскрывали? — спросил Костя.
— Это невозможно! — улыбнувшись ответил Питер. — Это не дверь — это муляж! По правде говоря, внутри ничего ценного нет, но сколько попыток, какое упорство!
Уловку с дверью-муляжом Костя оценил и запомнил.
Они обошли будку. Из земли торчал обрезанный сваркой кусок ржавой трубы. Питер ногой наклонил трубу, а затем, опять же ногой, толкнул нижнюю часть стенки. Часть кирпичной кладки, скрипя ржавыми петлями, отъехала внутрь, образовав проход высотой около метра.
— Сейчас забираться туда не будем: давно не пользовались — всё в пыли, а к следующей неделе приведу в порядок. Там можно будет переночевать: я запас воды с едой оставлю.
Достав фонарик, Питер осветил помещение.
Костя увидел разложенную раскладушку, на ней свёрнутый матрас. На вбитом в стену крюке висела керосиновая лампа. Железный ящик с крышкой предназначался для продуктов. Ещё стоял шкаф, видимо, под одежду.
— Над дверью есть полка, — стал объяснять Питер. — Когда бы сюда не перенёсся, дойди проверь — я там буду оставлять для тебя сообщения. На следующей неделе проверь обязательно: меня может в Жилина не быть — возможно, уеду в Бельгию, а здесь оставлю для тебя инструкции.
— А кто меня здесь встретит?
— Кто-нибудь из клана — в инструкции всё напишу. А мне надо заграницу съездить: много вопросов придётся решить, а в Словакии, как на острове вдали от финансов и нормальной связи.
Показав, как правильно закрыть тайный вход в будку, Питер пожелал проводить Костю до поляны.
— Давно не видел, как перемещается ходок, — объяснил он.
На саму поляну Питер заходить не стал, и к главному дереву Костя шёл один, перекинув рюкзак с жевательной резинкой за спину. Остановился в положенном месте, повернулся к Питеру и помахал на прощание рукой. Затем оптическая аномалия закрыла его фигуру, и он исчез.
Питер некоторое время постоял, молча смотря на место, где только что находился Костя.
— Теперь уже без всяких сомнений — ходок! — тихо прошептал Питер, и, развернувшись, отправился домой, обдумывая по дороге кучу дел, которыми, с появлением у них ходока, срочно придётся заняться.
У Кости оставалось несколько дней до наступления летних каникул.
Виннера, своего партнёра по «жвачному» бизнесу, перехватил в школе после «последнего звонка».
Партнёр, одетый, вместо привычного клетчатого пиджака, в белую рубашку с комсомольским значком на груди, да ещё в очках в роговой оправе, совершенно не походил на «акулу бизнеса», а внешне полностью соответствовал «ботану обыкновенному».
Костя передал товар, и, пересчитав деньги, предупредил: возможно, последняя поставка, больше не будет. Виннер воспринял это совершенно равнодушно — у него «на носу» экзамены.
Дальше Костя, помня советы Питера, решил приступить к созданию схорона неподалёку от «волшебной поляны».
Поначалу попытался, в соответствии с наводкой Питера найти старый схорон ходока Фёдора Лыкова. Найти не удалось, и Костя подумал: схорон располагался в овраге, а за столько лет, овраг мог сильно поменять свои границы.
Прекратив поиски, начал определяться с местом, где будет делать свой схорон. Нашёл в овраге небольшое боковое ответвление, а когда стал
