рот, — говорит он, засовывая вибратор глубже в меня.
Его предэякулят смешивается с моей слюной, когда я сосу его, и я стону от вкуса. Это мужественно и эротично, и на вкус как… он. Хендрикс нависает надо мной, стараясь не двигаться, позволяя мне ввести его глубже в свой рот, хотя по его стонам я понимаю, что он хочет взять всё под свой контроль.
Я на грани, почти миновала точку невозврата, когда он резко вынимает вибратор из моей киски и говорит:
— Я должен быть внутри тебя.
Он не ждёт, пока я что-нибудь скажу. Он отрывается от моего рта и поворачивается, его руки лежат на моих коленях, прижимая их к груди.
Когда он входит в меня, он толкается так глубоко, что у меня почти перехватывает дыхание.
— Боже, я люблю тебя, — говорит он.
Я шепчу, что люблю его, когда он толкается в меня сильнее.
— И мне нравится, что ты перестала принимать таблетки, — произносит он. — Мысль о том, что ты можешь забеременеть, вызывает у меня постоянное желание трахнуть тебя.
— Я хочу, чтобы ты снова меня обрюхатил, — шепчу я, неспособная думать ни о чём, кроме восхитительного ощущения его внутри меня. — Я хочу, чтобы ты сделал меня беременной.
— Чёрт, Эдди, — говорит он и отпускает меня одновременно с тем, как я кончаю. Он опускает мои ноги, и я обхватываю его лодыжками, притягивая крепче к себе, пока он входит в меня снова и снова.
Я тяжело дышу, моя грудь вздымается даже несколько минут спустя. Он нежно целует меня в губы:
— Мне нравится обрюхачивать тебя.
Я смеюсь:
— Знаешь, ты такой неандерталец.
— Знаю, — говорит Хендрикс. — Но я твой неандерталец.
Конец
