тепло? — удивилась Назифа.
— А ты понюхай коня. Тогда поймешь.
Но у Назифы сразу же пропало желание узнать, как пахнет тепло, и она, фыркнув, зашла в раскрытые ворота. Гриша завел Бонапарта во двор Табита и привязал его под навес, чтобы спрятать от палящего солнца. Вскоре явился Ур и принес несколько свитков с картами:
— Все, что нашел. Какие-то более подробные: больше речушек, деревень и островков зелени. А какие-то более точные по масштабу. Та карта, которую я брал с собой в дорогу была лучше всех. Жаль, что не уберегли, — он покосился на Гришу, но тот сделал вид, что не расслышал.
После обеда Табит и Назифа принялись убирать со стола, Гриша сел с куском дерева стругать древка для наконечников стрел, а Ур раскрыл подробную карту и положил на стол кисточку и бутылек с чернилами.
— Я готов. Что делать?
— Для начала нам надо определить, где мы нашли Хоруса, — сказал Гриша.
Ур почесал подбородок, разглядывая карту, затем взял кисточку, обмакнул в чернила и поставил точку:
— Примерно вот здесь.
— Хорус, ты говорил, что выходишь из дома и идешь налево. Можешь сказать сколько шагов ты идешь? — обратился юноша к притихшему старику.
— М-м-м, — он ухватился за гладко выбритый подбородок. — Никогда не считал шаги. Я же говорил, что иду на запах.
— Но мы-то на запах не сможем пойти, — терпеливо продолжал Гриша. — Ты хотя бы примерно подсчитай.
Хорус кивнул, уставился мутными глазами в стену перед собой и начал загибать пальцы. Между тем, Назифа взяла кинжалы и начала метала их в одну и ту же зарубку на деревянной двери.
— Шагов сто, не меньше, — после долгого молчания сказал Хорус.
— Ты строго по прямой идешь налево или под уклоном? — уточнил Ур.
Старик снова задумался. Тем временем, Гриша выстругал двенадцать древков необходимой длины, подогнал их под наконечники и вышел на улицу с арбалетом. Солнце перебежало небо и повисло над домами, оповещая все живое, что скоро наступит ночь.
«Какие же здесь короткие дни, — с досадой подумал он. — Или мне так кажется? А может, мне вообще все это снится? Может, лежу я с размозженной головой дома в постели и вижу сны?»
Он подошел к Бонапарту и обнял его за шею. Единственное, что напоминало ему дом — это конь. Самый настоящий, каких много в отцовской конюшне. Гриша был согласен с Хорусом, Бонапарт пахнет теплом. Теплом его дома, теплом добрых воспоминаний, теплом о прошлой жизни. Или настоящей? А вдруг жизнь в этом мире и есть самая настоящая и он никогда не вернется домой? Эти мысли так пугали, что он предпочитал не задавать себе вопросов, ответы на которые ему могут не понравится. Если бы выдался хоть один спокойный день, то Гриша обязательно впал бы в уныние.
— Ну что, надо пробовать.
Юноша зарядил арбалет, прицелился в ствол дерева, растущего у забора, и выстрелил. Щелчок, свист, хруст. В стволе образовалось отверстие диаметром в наконечник. Гриша подбежал к каменному забору и увидел точно такую же дыру.
— Ничего себе, — ошеломленно проговорил он и выбежал на улицу. Он прошелся по площади, внимательно глядя под ноги, но так и не нашел стрелу. — Неужели дальше полетела?
Он посмотрел на другую сторону площади. Ворота, за которыми виднелся высокий величественный дом с колоннами и барельефами, были наглухо заколочен досками. На белой стене забора зияло небольшое отверстие.
— Ух ты, здорово! — Гриша любовно погладил арбалет. — Тебя-то мне и не хватало.
Он повесил арбалет за спину, вернулся к Бонапарту и вывел его со двора.
— Хей-хей-хей! Гони!!
Юноша пришпорил коня пятками и тот, словно тоже соскучившись по раздолью, рысью побежал по узким улочкам, цокая копытами. Через пять минут они выехали из города и мчались во весь опор навстречу безбрежному песчаному морю с застывшими волнами-барханами. Раскаленный ветер бил в лицо и сушил глаза, солнце нагревало голову, но все это было не важно, он вновь чувствовал верного друга рядом и свободу. Прямо, как дома.
— Э-ге-гей! Давай-давай, мальчик! Гони! Нас не догоня-а-ат!
***
— Ты где был? — напустилась на него Назифа, — Мы обыскались. Скоро закат!
Гриша виновато пожал плечами:
— Мы с Бонапартом решили пробежаться.
— Ты рядом бежал? — съехидничала девушка, но в разговор вмешался Ур.
— Иди посмотри, что у нас получилось.
Он показал очерченный на карте круг недалеко от города.
— Судя по всему, демон где-то в этом районе. Я специально обвел побольше, потому что Хорус может ошибаться с расстоянием и направлением, ну и я, конечно, тоже.
— Так это совсем рядом! — воскликнул юноша. — Намного ближе, чем хижина Хоруса.
— Да, думаю за час доберемся.
Тут старик откашлялся и пожурил крючковатым пальцем:
— Вам надо пройти моим путем.
— Зачем? Так мы много времени потеряем, — возмутился Гриша.
— Я уже говорил остальным, но тебе повторю еще раз. Я никогда не ходил дальше демона, потому что чуял лупера. Его вонь так забивала мне нос, что я не мог вздохнуть.
— Что за лупер? — недоуменно уставился юноша на Ура.
— Забыл уже? — всплеснул руками Ур. — Когда ты наелся змеехвоста и лежал, как бревно, на нас напал лупер. Назифа прикончила его кистенем.
Юноше было обидно за бревно, но он не стал с ним ругаться. Ту ночь он помнил смутно, словно не только тело отдыхало, но и голова.
— Если Назифа его в темноте прикончила, то при дневном свете тем более, — он подмигнул девушке. Девушка не сдержалась и позволила себе улыбнуться.
«Все-таки есть в ней что-то женственное. Правда, оно очень глубоко запрятано».
Когда солнце почти скрылось за горизонтом, все сели за стол и Гриша рассказал о силе арбалета.
— Не-ет, — замотал головой Хорус. — Мой арбалет на это не способен. Дело в стреле.
Гриша с ним согласился и любовно погладил мерцающие на столе стрелы. Ур вытер рукавом жирные губы и повернулся к Табиту:
— Я видел у тебя подвал с крепкой дверью. Не знаю, что произойдет в эту ночь, но лучше спрятаться поглубже.
Наместник кивнул:
— Ты прав. Если демон продолжит бить по крыше обелиском, то уже сегодня доберется до нас.
Наскоро перекусив, Гриша, Ур и Табит скрутили матрасы с кроватей, отнесли их в глубокий темный подвал и постелили на утрамбованный земляной пол. Назифа собрала еду со стола, прихватила кувшин с водой и спустилась за ними. Табит зажег три толстые желтые свечи и расставил их на деревянные полки, на которых стояли закупоренные кувшины, корзины с овощами и фруктами и несколько головок сыра.
— М-м-м, — Хорус принюхался и улыбнулся. — Как вкусно здесь пахнет землей. Будто я
