Хорус ворочался в кровати и кряхтел.
— А что вы хотите? Отвык от мягкого ложа, — оправдывался он.
Гриша уснул только под утро. Поэтому, когда кто-то грубо потряс его за плечо, первым желанием было с размаху зарядить в глаз. Но он вовремя себя остановил, увидев бодрую Назифу.
— Вставай, лежебока! Пойдем на улицу. Ты удивишься, — загадочно добавила она и вышла из комнаты.
— И что я там не видел? — пробурчал Гриша, но любопытство взяло вверх и он, шаркая голыми пятками, последовал за ней.
Ур, Хорус и Табит стояли под окном спальни и что-то обсуждали.
— Что случилось? — спросил юноша, зевая во весь рот.
Он подошел поближе и увидел каменную дорожку, сплошь усеянную осколками черепицы. В нескольких шагах от дома к высокому каменному забору была прислонена верхушка обелиска.
— Так вот чем он долбил крышу! Это сколько же силищи нужно, чтобы сломать камень?
— То-то и оно, — кивнул Ур. — И как я все проспал?
— Не огорчайся, главное еще впереди, — улыбнулся Хорус. Он держался за Табита и вдыхал аромат только что сорванного белого цветка.
— Ты о чем?
— Об охоте на демона, конечно же.
— Я не пойду, — замотал головой библиотекарь.
Гриша перестал зевать, подошел поближе, стараясь не наступить на осколки, и озадаченно спросил:
— Как это не пойдешь?
— А что мне там делать? — искренне удивился он.
— Как что? — юноша начал судорожно придумывать, для чего им мог понадобиться Ур, но в голову ничего не пришло. — Но мы же команда. Вдруг ты нам понадобишься? Ты умный.
— Ну не знаю, — протянул библиотекарь, но тут вмешалась Назифа.
— Если ты не пойдешь с нами, значит не заслуживаешь денег. Гриша мне обещал свою долю, поэтому все монеты заберу я. Уяснил?
Ур опешил от такого напора, но тут же закивал:
— Хорошо, пойду. Золото мне тоже пригодится.
Гриша с благодарностью посмотрел на девушку, та подмигнула и исчезла в доме. Он сам не знал почему, но ему очень хотелось, чтобы они были втроем. Будто именно их единство служило ключом к победам.
***
После завтрака троица и Табит вышли за ворота и зашагали по мощенной булыжником улице. Хорус остался дома, чтобы не быть обузой. Большая белая кузница с маленькими окошками под крышей и широкими воротами стояло на отшибе на небольшом пригорке. Гриша и Ур с трудом выдрали доски, которыми были заколочены ворота и потянули их на себя. Заржавевшие петли жалобно заскрипели, а в лучах утреннего солнца заклубилась пыль. Табит первым зашел в помещение, остальные последовали за ним. Когда глаза привыкли к полутьме, Гриша увидел закопченную каменную печь с открытым нутром — горн. Возле него стоял железный куб, служивший наковальней. На стенах висел различный инструмент, от щипцов и молотов до непонятных механических агрегатов. Напротив горна располагался деревянный стеллаж с различными литейными формами.
— Глядите! — воскликнул Табит и показал каменный прямоугольник, в котором были выемки для отливки наконечников стрел. — Вот это нам и надо.
— Для начала надо растопить печь, — бодро сказал Гриша.
— Только чем топить? — Ур развел руками. — Дров здесь нет.
— Есть, — возразил Табит. — Вон там, в углу.
Гриша и Ур нашли в дальнем углу толстые бруски, сложенные столбиками. Они принесли их к печи, а наместник аккуратно сложил дрова в горн и поджег с помощью розовых камней. Огонь медленно пополз по сухой древесине, облизывая любопытным пламенем.
Юноша нашел на полках толстостенную посуду и клещи с длинной ручкой.
— Назифа, положил сюда свои кинжалы, — велел он, слоняющейся без дела девушке.
Та бросила на него неприязненный взгляд, но, тяжело вздохнув, вытащила из пояса два кинжала и положила в посуду.
— Мы договаривались на три, — с нажимом сказал Ур.
Девушка положила третий кинжал и выбежала на улицу. Было видно, как ей не хочется прощаться с ними, но решение она свое не поменяла. Когда бруски перестали гореть и превратились в ярко-красные угли, Гриша с помощью щипцов аккуратно положил посуду с кинжалами в горн. А Ур кочергой подвинул угли до самого края посуды.
— Надеюсь, мы все правильно делаем, — тихо сказал юноша. — Времени на ошибки нет. Ур, что там в книгах написано, как металл растопить?
— Я не знаю. Бытовые дела меня мало интересовали. Если честно, то я даже не знаю, как сделать тесто для лепешек, — смущенно ответил он.
— Эх ты, — махнул рукой Гриша.
Мужчины стояли и, словно завороженные смотрели на лезвия. Пришло минут десять, но ничего не происходило. Лезвия не таяли.
— Ничего не получится, — обреченно сказал юноша. — Вот если бы мой «Священный огонь» не пропал…
Между тем в дверях появилась Назифа. Она увидела пасмурных мужчин, кинжалы в жаропрочной посуде и хмыкнула:
— Вы, дурни, не можете без меня даже наконечники сделать. У вас угли только по краям, а дно пустое. Ур, неси еще брусков! А ты, Гриша, найди крышку к этой кастрюле, — она притворно тяжело вздохнула и добавила. — Все приходится делать самой.
Еще через полчаса Табит с помощью кочерги приподнял крышку, и все увидели переливающийся разными цветами жидкий металл и наполовину растопленные кинжалы. Гриша подцепил щипцами рукоятки, вынул и положил на наковальню:
— Можешь забрать, — кивнул он девушке.
Та недовольно сморщилась.
— Зачем они мне? Лучше быстрее заливай в форму, — она вышла на улицу, посмотрела на небо и с грустью добавила. — Боюсь, сегодня не успеем добраться до демона. Уже полдень.
Глава 22 Засада! Надо было слушать старших…
Общими усилиями они залили металл в формы и остудили в чане с водой. Всего получилось двенадцать остриев для стрел. Гриша и Ур заострили их с помощью большого точильного камня и выстроили в ряд на полке с формами. Наконечники блестели и переливались даже в полутьме кузницы. Юноша очень боялся, что просто испортит кинжалы, обработанные лавовым металлом, но теперь с гордостью любовался на наконечники.
— Бонапарт?! — воскликнул он. — Я забыл его покормить и напоить.
Гриша убрал наконечники в карман, а Ур и Табит снова заколотили дверь кузницы оторванными досками.
— Я схожу домой за картой, — сказал Ур и показал на улочку, сворачивающую налево. — Надо хотя бы примерно определить, где живет демон, чтобы было легче его найти.
Библиотекарь исчез за поворотом, а остальные направились к дому Табита. На площади возле сломанного надвое обелиска стояли Хорус и Бонапарт.
— Я его накормил, — похвастался старик. — Хороший конь. Послушный.
— Как ты его нашел? — удивился Гриша и погладил коня по морде. Тот фыркнул и склонил голову.
— По запаху, конечно же. Он пахнет сеном, теплом и навозом.
— Теплом? А как пахнет
