кажется более интенсивным. Как это возможно?
— Вы оба обладаете магнетической энергией друг друга. Все видят это, кроме вас двоих.
Хорошо, Майя, вечно наблюдательная. Если бы только она применяла эти навыки к себе.
Я сижу молча, не зная, как подступиться к разговору.
Майя поворачивается ко мне всем телом.
— Хорошо, а что случилось после того, как он поцеловал тебя сегодня вечером?
— Я поцеловала его в ответ. Да уж. А потом он предложил мне быть друзьями с привилегиями.
Брови Майи сходятся вместе, прищуренный взгляд добавляет пару временных морщин на ее лоб.
— Ты уверена, что это то, чего ты хочешь?
— Что ты имеешь в виду? Кроме этого, больше ничего не может произойти. И между нами ничего не изменится, потому что мы взрослые люди и можем отделить чувства от секса.
Майя искренне смеется.
— Боже мой. Пожалуйста, никогда больше так не говори. Никогда.
— Это плохая идея? — сомнение закрадывается в мою голову.
— Возможно. Но ты привержена этому плану, а Лиам не похож на человека, который сдается. Почему ты не хочешь завести с ним что-то серьезное?
Я трачу минуту на обдумывание. Майя сидит в тишине и ест свое мороженое.
— Его прошлое, его будущее. Потому что никто, включая его, не знает, чем он будет заниматься в следующем году. А я вернусь в университет и буду дописывать диплом.
— Ты не можешь предсказать будущее, как бы ты ни старалась контролировать все в своей жизни. Иногда лучшие перемены — это не те, которые ты планируешь. А что касается школы, то ты уже несколько раз говорила мне, что не любишь ее. Неужели ты хочешь продолжать заниматься тем, что не делает тебя счастливой?
— Я никогда не думала, что делать моего отца счастливым принесет мне столько страданий, сколько уже принесло. Я больше не знаю, что умно, а что глупо, или что хорошо, а что плохо. Мой мозг запутался как никогда раньше, и я не могу винить в этом поцелуй.
Вместо того чтобы дать мне утешение, следование плану отца душит меня и сдерживает, создавая иллюзию безопасности. На самом деле я создала блестящую клетку, спрятав себя в ней во имя того, что не хочу разочаровывать отца.
Я хочу жить полной жизнью. Вместо того чтобы рисковать, я всю жизнь виню отца в том, что он запер меня в башне и установил нереальные ожидания. Часть меня задается вопросом, не была ли я так же готова никогда не испытывать себя и не освобождаться от того, что от меня ожидают.
Похоже, пришло время это выяснить.
Глава 21
Лиам
Маккой хранили молчание после моего удачного выступления в Милане. Мне следовало насторожиться от их молчания, потому что перед Гран-при Франции они поделились, как наняли нового пиарщика, чтобы помочь мне с имиджем.
Отсюда и причина, по которой мы с Джаксом оказались заперты в конференц-зале Маккой.
Благодаря отсутствию благоразумия и мании величия Клаудии, Маккой нанял нового пиарщика из Мексики по имени Елена. Маккой принял ее в команду, потому что я идиот, а Джакс — потому что его поймали со спущенными штанами, в буквальном смысле. Если он продолжит свои последние выходки, Джакс отправится в один конец в город трахающихся мальчиков.
Я вкратце рассказываю ей о той буре, в которую превратилась моя жизнь. Можно сказать, что вчерашняя драматическая статья о моем примирении с Клаудией на итальянском гала-вечере испортила мне настроение. Почему Клаудия продолжает рассказывать абсурдные истории прессе? Ей нужно найти новое хобби или нового богатого парня для траха, потому что ее выходки вышли из-под контроля.
Джакс украдкой поглядывает на Елену на протяжении всей нашей встречи. Я провожу время, разглядывая его, сдерживая смех над тем, как он ерзает на своем месте и стучит ладонями по столу. Его реакция, мягко говоря, сомнительна.
Джакс редко раздражается из-за женщин. Елена выглядит хорошо, волосы обрамляют ее лицо, как темный ореол, карие глаза с темными ресницами, кожа со здоровым загаром. С моей стороны нет ни малейшего всплеска интереса. Но Джакс выглядит заинтригованным, и я пару раз замечаю, как Елена смотрит на него, пока пробегается по новым вопросам и стандартам. Она сохраняет профессионализм, никогда не задерживая на нем взгляд. Спасибо ей за то, что она смогла выстоять перед лучшим британцем, у которого достаточно секретов, чтобы заполнить автодом Формулы-1.
Джакс не отвечает на заданный ею вопрос, предпочитая смотреть на нее с растерянным лицом и извиняющейся улыбкой. Я ошарашена его реакцией.
— Ты слушал хоть слово из того, что я сказала? — ее акцент имеет мелодичный ритм. Она смотрит на нас обоих, и до нее доходит, что мы почти не обращали внимания, оба были поглощены своими мыслями.
Джакс облизывает губы.
— Не совсем. Не хочешь повторить, милая? — он бросает ей ухмылку, которая обычно действует на женщин, которых он подбирает, но Елена хмурится и качает головой. Даже британский акцент Джакса не спасает его на этот раз.
— Ладно, вы двое. Это последний раз, когда я прохожу через это. Лиам, ты должен отрицать все, что касается Софи Митчелл и Клаудии Маккой. Ради своей карьеры ты не хочешь, чтобы тебя воспринимали как альпиниста, который спит с женщинами, чтобы получить то, что ты хочешь. И Джакс, тебе нужно держаться подальше от женщин в обозримом будущем, пока эта драма не уляжется. Никаких больше поздних ночей в клубах после того последнего инцидента. — Она смотрит на нас с явным отвращением.
Я сдерживаю желание наброситься на Елену.
— Я не использую Софи. А Клаудия разбрасывает дерьмо, чтобы разжечь неприятности. Почему Маккой не разберется с ней, вместо того чтобы преследовать меня, заставляя участвовать в подобных встречах? Мне не нужно продавать истории таблоидам, чтобы заработать деньги.
В глазах Елены появился намек на теплоту, отрываясь от ее профессионального поведения.
— Послушай, я не считаю тебя плохим парнем. Я хочу помочь спасти твою карьеру, что может включать или не включать контракт с Маккой. И я хочу помочь осветить бренд в более позитивном свете. Я — ремонтник, и подобные проекты — моя специализация, особенно в таких видах спорта, как Формула-1.
Я глубоко вздохнул, желая поработать с ней.
— Ну, для начала, я буду спать с Софи. Просто на случай, если этот секрет раскроется.
— Ни хрена себе. Когда это случилось? — Джакс подпрыгнул на своем стуле, поразив меня широкой улыбкой.
— Я предложил ей стать друзьями с привилегиями после того, как Клаудия устроила террор на гала-концерте
