Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
журналистке. Терпение!
Теперь мозг по-настоящему кипел. Он искал ходы, которых не видел ранее, думал о чем-то кроме гниющих экскрементов скотины и пересыхающем горле. Мир не рухнул. Он продолжал жить своим чередом. Это Эмма покинула тот мир, тот далекий, стремительный и кровожадный мир, провалившись в самую его бездну.
Факел надежды зажегся в груди Эммы Пратт. Что это? Предсмертная агония? Девушка и сама не ожидала, что, почувствовав, неподдельный запах свободы, бросится на него всеми разорванными мышцами и костями. Она жива! Она жива, черт возьми!
Канн пришел в сарай ночью, он сделал это для того, чтобы помочь, чтобы предупредить о чем-то очень важном, что услышал от отца. Подсказка, которая поможет собрать журналистке ее разорванную в клочья жизнь.
– Вот, держи. Больше я не могу тут находиться.
Послышался топот детских ножек. Звуки той вселенной, на которую Эмма Пратт смотрела из черной дыры. К ней пришел мальчик, чтобы помочь. Он знает о том, что происходит. Он знает, что его отец настоящий подонок. Что… Что он имел ввиду?
Держи…
«Что, черт возьми, он имел ввиду?» – вопила внутри себя девушка.
Журналистка тянула руки к решетке. Ну же! Ну же! Должно быть хоть что-то! Что-то, о чем ей сказал ребенок дьявола!
Эмма выходила из себя, кости ломило, виски сжались, словно ей наступили на голову. Неужели ей показалось? Нет! Не может быть! Нет…
На пальцах почувствовался лепесток. Эмма махнула рукой, разрезав густой могильный воздух, переставая бороться, и прикоснулась к спасению. Оно опять было так близко, что заложница отпрянула, опасаясь рухнуть плашмя. На этот раз она не упадет. Эмма Пратт получила обратный билет в жизнь. Канн отправил ей послание, которое не должно было попасть в чужие руки. Мальчик оставил послание на обрывке тетрадного листа и бросил сквозь решетку. Завиток бумаги кружил над бездной, словно перо волшебной птицы, исполняющей заветные желания.
Поймав письмо, журналистка забилась в угол, как будто вырвала из рук хозяина сочный кусок мяса, на который претендовали другие звери. Эмма забилась в угол, поджав под себя сырые ноги, чтобы насладиться этим куском в одиночестве.
Она посмотрела на свои руки. Перевернула обратный билет в жизнь. И закричала так, что легкие едва не разорвались от боли.
Глава 34
Ночь вгрызалась в разбитое лицо Терри. Как бы он ни защищался, как бы ни пытался дать отпор, окровавленные ладони, гематома под глазом и вспаханная бровь вместе с огромным синим пятном там, где должны быть ребра, – украшали его тело. Терри Коул больше не скрывал лицо. Да и кто бы его узнал в таком виде? Мужчина зашел в аптеку и забормотал что-то на неизвестном фармацевту языке. Та долго сопротивлялась, и после нескольких «Рецепт!» сдалась и продала упаковку сильных обезболивающих.
Терри знал: представься иностранным именем, скажи пару корявых слов по-русски, и, в конце концов, закатив глаза, тебе продадут все, вплоть до атомной бомбы. Питерский менталитет во время наплыва туристов.
Добившись своего, иностранец вернулся в город мечты. Темные, словно сгоревшие, здания, от которых торчали одни ребра, встречали Терри. Черные этажи открывали рты при виде живого человека. Более чем живого, как считал сам он. Аборигены выглядывали из-за мусорных баков, втягивая ноздрями воздух, стараясь вычислить сорт гостя, который рискнул появиться здесь среди ночи. В это время в городе мечты действовали другие законы. То есть, они переставали действовать.
Огромные чучела в лохмотьях и осколках прошлой жизни наблюдали за Терри из разных углов. Несколько человек, взгромоздившись на горы мусора, выжидали, словно гиены, сгорбившиеся над еще живым трупом. Нечеловеческие глаза горели с нижних этажей недостроенных многоэтажек. Разбивались бутылки, запугивая заблудившуюся жертву. Сошедшие с ума бездомные, возомнившие себя королями каменных джунглей, выли и выкрикивали:
– Сюда!
– Ко мне!
Терри открыл капсулу и высыпал содержимое на язык. Жгучая горькая масса. Ничем не хуже виски. Ему нужно было ампутировать сердце, удалить источник нескончаемой боли, чтобы Терри Коул не тянулся за пистолетом вновь. Он не выстрелил тогда, во дворе, когда двое втаптывали его в землю, потому что поставил бы точку только в своей жизни. Здесь же, в месте, где исполняются мечты, под покровом ночи… Да еще и рядом с теми отбросами, какие сделали с его Моникой это…
Они были в его власти, а не Терри. Иностранец выжидал тот момент, когда к нему бросится одна из вонючих гиен, чтобы вырвать каждую мелкую косточку, пережевать и выплюнуть. Давайте же! Нападайте! Он жаждет вашей смерти!
Терри снял глок с предохранителя. Снял с предохранителя себя. Он как газовый баллон, брошенный в костер. Неизвестно, когда рванет.
Улица расступалась перед иностранцем. Осклабившиеся шакалы, расходились, не осмелившись задеть гостя. Терри Коул пообещал, что в следующий раз прикончит каждую из этих тварей.
Ключ от домофона не требовался. Терри открыл металлическую дверь и оказался в подъезде.
Он вышел из лифта на двадцать четвертом этаже. Прошел два пролета пешком. Взявшись за дверную ручку, Терри Коул услышал скрип за спиной. Такой же, как и тогда, в их первую встречу. Это было так давно, думал иностранец, как будто в прошлой жизни.
Олег повис на двери и придвинулся к Денису, оставаясь на пороге квартиры. Маленький мальчик с короткой стрижкой лет пяти.
– Ты обещал, что мы скоро увидимся. И ты обманул меня.
Мальчик сделал обиженный вид. Он ждал Терри всякий раз, когда слышал с лестничной клетки какие-нибудь звуки, но то и дело натыкался на пьяного в стельку мужика, который источал всевозможные газы, как серный гейзер. Олег ждал извинений. Он плохо понимал, что это такое, но ждал их больше всего на свете. От избитого грязного человека, за которым тянулся кровавый след.
Денис попытался улыбнуться, но вместо этого на опухшем лице появилась клоунская гримаса. Того клоуна, кто ходит по самым грязным районам и съедает непослушных детей, посмевших в три часа ночи вылезти из-под одеяла. Левый глаз иностранца затянулся плотным коконом, словно пчелиный улей, в который не проникал свет.
– Прости меня, Олег, – сказал Денис. – Сложные выдались деньки, видишь ли.
– Тебя побили?
– По сравнению с тем, что сделал с ними я – всего лишь поцарапали.
На этот раз улыбка удалась лучше. По крайней мере, один уголок губ все же подтянулся к сохранившемуся глазу.
Олег отпустил металлическую дверь, обитую досками, и подошел к другу, которого узнал бы, казалось, по одному только голосу. Мальчик сложил руки в замок за спиной и посмотрел наверх:
– Я скучал по тебе, Денис. Не уходи больше, а?
Чище этих слов были только слезы, какие не заставили себя долго ждать. Мальчик положил голову себе на плечо, и слезинка впиталась в рукав пижамы. Олег плакал от страха, что может никогда больше не встретиться с новым другом, с единственным другом, какому он
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
