ещё и Воронцова. Не помешает.
— Нет-нет-нет! Ни за что!
— Что, сука-любовь? — ехидно прищурился Малышев и, резко повернувшись, зашагал к толпе чиновников и генералов, которые с любопытством посматривали на мирно беседовавших Малышева и Алину.
— Любовь не бывает сукой, Игорь Константинович! — громко крикнула Алина ему вслед.
Малышев вздрогнул, но не обернулся. В толпе засмеялись.
* * *
Сначала решили проверить квартиру Нинель Петровны. Для страховки собирались организовать засаду. Алина планировала долгое сидение — суток на трое. Если раньше прояснится, то хорошо, а если нет — трое суток вполне достаточно. Однако муторного ожидания не вышло. Всё разъяснилось гораздо раньше. Во-первых, соседи Нинель Петровны оказались более словоохотливыми, чем соседи Людмилы Евгеньевны. Доброжелателей всегда хватает, но эти превзошли все ожидания. Они рассказали про Нинель Петровну много чего интересного.
Любит наряжаться. Одежду приносит из «секонд-хенда». Потом по пять раз на дню выносит мусор. Огромные мешки таскает и хоть бы что ей: ни спину не сорвёт, ни палочкой не обзаведётся. Мужики к ней ходят, преимущественно молодые, до сорока и меньше. Раньше у неё муж был, но куда-то пропал лет пять назад. Нинель Петровна заявление написала, но мужа не нашли. Так и сгинул. После обращения в суд её признали вдовой, и она переписала квартиру мужа на себя. Детей у Нинель Петровны нет и не было. Живёт одна. Есть у неё подружка, такого же возраста и такого же поведения, но уже с месяц не появляется, а раньше каждый день прибегала.
Алина дала себе слово, что на этот раз будет осторожнее. Не станет трепыхаться от предстоящей победы. Не нужно никому ничего доказывать. Само придёт. И много.
«Я не одна. У меня есть ангел. Я не предала его. Когда у меня будет квартира, я возьму ангела к себе домой. Это будет наш общий дом…»
В этом месте Алина сладко зажмурилась. Не хотелось думать о том, что скажет Елена Валентиновна, когда узнает о ребёнке из детдома. Алина снова зажмурилась, но уже от страха. Хотя мама всё поймёт. На то она и мама. С этими умными мыслями Алина устроилась на лестничной площадке этажом выше квартиры Нинель Петровны. Денис сидел на подоконнике на этаж ниже. Иногда они переговаривались и даже прибегали друг к другу, чтобы не потерять навыков общения.
Ждали Нинель Петровну, чтобы войти в её квартиру на «плечах». Операцию разрабатывали долго, затем решили отбросить все условности и сработать под мошенников: мол, мы из собеса. Помогаем старушкам. И хотя Нинель Петровна активно «косила» под молодую девушку, судя по отзывам доброжелательных соседей, всё-таки остановились на этой модели операции по внедрению в запретную квартиру. Ждать пришлось долго. Незаметно прошёл день, за окном стемнело; там явно собирался очередной дождь — двадцать пятый по счёту за этот день.
— Дэн, а ведь она не придёт! — негромко сказала Алина сквозь створ лестницы.
— Я уже понял, — он быстро примчался наверх.
Было видно, что Денису надоело париться на жёрдочке.
— Идём к Людмиле Евгеньевне. Она там. Татьяна Михайловна сказала, что часто видит Нинель Петровну в том доме.
— А тебе не кажется, что из квартиры чем-то несёт. Какой-то странный запах? Я бы даже сказал — вонь, — прошептал Денис, прикладываясь носом к замочной скважине.
— Кажется-кажется, — проворчала Алина, боясь вспугнуть удачу.
Она уже знала, что всё срослось, просто до окончания второго акта нужно было немного потерпеть и потрудиться.
* * *
День удался. И жизнь по большому счёту удалась. Нинель Петровна бродила по огромному супермаркету, бросая в тележку разнообразные продукты. Сегодня она решила побаловать себя икоркой, да не красной, лососёвой, а настоящей, чёрной, зернистой, чтобы на каждый зубчик положить ложечку-другую и ощутить вкус той, другой, праздничной жизни. Нинель Петровна всю жизнь потратила, чтобы найти её, эту другую жизнь.
С молодости пришлось поработать, чтобы обрести угол о шести квадратных метрах. Это была комната в коммунальной квартире с тридцатью жильцами, но и за эту комнатку Нинель Петровна благодарила судьбу. В Псковской области осталась старая мать в ветхом домишке с крохотной колхозной пенсией. Убогое хозяйство, куры, один поросёнок — вот всё, что получила мать в глубокой старости. Нинель Петровна была поздним ребёнком от заезжего молодца, командированного в Псковскую область для подъёма сельского хозяйства. Заезжий молодец упавшее хозяйство не поднял, не осилив такую махину, зато оставил после себя след в виде милой девочки со светлыми тонкими волосиками.
В школе Нинель Петровна училась неважно, если не сказать больше: училась плохо. С тройки на двойку. Мать её била, но учиться не смогла заставить. Нинель Петровна часами сидела у зеркала, разглядывая своё личико, милое и беззаботное. Матери если и помогала, то из-под палки, со скандалом. Окончив восьмилетку, укатила сначала в Псков, а затем сбежала в Ленинград. Устроилась в профтехучилище, получила профессию маляра-штукатура. Начались скитания по стройкам Ленинграда. Девушку переводили из одной бригаду в другую, из другой в третью, но она нигде не смогла ужиться. В конце концов, отвоевав в профсоюзе комнатку, сбежала со стройки, хотя жильё было ведомственным, привязывавшим обладателя к жилищному строительству до конца дней. В строительном профсоюзе ещё долго плевались при упоминании фамилии Нинель Петровны. После стройки она пошла работать на фармацевтическую фабрику, потом в больницу. По месту работы в разговоры ни с кем не вступала, дружбу с санитарками и сёстрами не водила.
Нинель Петровна задалась целью заполучить квартирку — пусть небольшую, но в центре Ленинграда. На окраину не заглядывала, даже по великой нужде туда не ездила, искренне полагая, что на задворках города живут неудачники и отпетые негодяи. Приезжие, одним словом. Себя она, разумеется, к приезжим и неместным не причисляла. Прошли годы, но квартирка уплывала всё дальше. Мечты оставались мечтами, доводя Нинель Петровну до исступления. Неожиданно началась перестройка, талоны и голодная жизнь. Комнатка спасала: во-первых, платить за неё нужно было крохи малые, во-вторых, у Нинель Петровны появилась надежда, что какой-нибудь новый русский, польстившись на огромные и когда-то роскошные апартаменты, расселит многонаселённую коммуналку, и тогда ей отвалится от судьбы кусок счастья в виде небольшой квартирки в центре. Но надежда в который раз обманула Нинель Петровну. Ни один новый русский не прельстился барской квартирой, и коммуналка продолжала существовать в прежнем режиме, словно не случилось над страной ветров перемен.
В квартире шла война не по правилам. Воевали за каждый сантиметр мест
