ты под чем-то? — Борис иронично улыбнулся. — Слишком ты какой-то перевозбужденный. Или всё дело в девочке? — он с того момента как танцовщица взобралась к нему на колени впервые открыто посмотрел на нее.
— Послушай, Борь. Я тебя сейчас прибить не могу, но потом всё может поменяться. Оно тебе надо? Свали просто отсюда и не нервируй меня, — Германн стремительно начал терять терпение. За одной сигаретой сразу же последовала и вторая. — Всё дело в тебе, сечешь или нет? У меня куча бабок. И твои эти дохлые телодвижения, связанные с казино, отелем и портом погоды не делают. Ты мне мешаешь. Конкретно ты. Из-за тебя я могу свободно порешать всё твое окружение. Оно тебе надо? Не надо.
— Ты совсем не изменился, Геша, — снова произнес Борис. — Повторюсь, тронешь кого-то из моих и тело твое никто никогда в жизни не найдет. Помни, мои руки развязаны, а твои — нет.
— Не выводи меня из себя, — процедил Германн. — Возьми эту тёлку, трахни ее как следует. Пусть будет тебе моим прощальным подарком и вали нахрен отсюда.
— И ты успокоишься? — Бабай откинулся на спинку кресла, наблюдая за плавными эротичными движениями танцовщицы.
— То есть?
— Допустим я уеду. Тебя это успокоит?
Германн быстро и глубоко затянулся.
— Не знаю. Посмотрим.
— Всё дело в твоей башке, Геша.
— Дело в тебе! — выплюнул Германн. — Я удавить тебя хочу. Собственными руками. Размазать твои мозги по асфальту.
Девушка плавно соскользнула с колен Бабая и села на стол, широко расставив ноги.
— Детская травма? — Борис выгнул одну бровь. — Отца твоего давно уже нет в живых. Никому ничего не нужно доказывать.
— Пошел ты! — Германн не докурив, бросил сигарету в пепельницу. — У тебя был шанс, Борь. Теперь пеняй на себя. Больше разговаривать мы не будем. Выть у меня будешь, сучёныш. Выть. Помяни мое слово, — он резко поднялся с дивана, сгрёб со стола зажигалку, телефон и ушел.
Танцовщица начала ласкать себя и томным взглядом поглядывать на Бабая.
— Хватит, — холодно отрезал Борис. — Одевайся, — он достал из внутреннего кармана пальто кошелек. — Вот тебе деньги. Здесь приличная сумма. На новую жизнь, понятно?
Девушка испуганно посмотрела на протянутые ей деньги.
— Сколько тебе?
— Двадцать.
Она была еще моложе Златы.
— Почему ты здесь? — Бабай нахмурился.
— Мать умерла. Отчим пьет и бьет меня. Деньги нужны.
— Бери, — Борис достал из кошелька еще несколько купюр. — Это приличная сумма. И никогда, слышишь меня? Никогда сюда не приходи, поняла?
Девушка лишь растерянно закивала.
Когда Борис вышел из клуба тут же набрал Вала.
— Ну? — нетерпеливо спросил младший брат.
— Ничего.
— Это как? Вы не говорили?
— Говорили. Ничего нового. Всё как я и предугадывал.
— И что теперь?
— Ничего. Единственное, — Бабай спрятал одну руку в глубокий карман пальто, она тут же сжалась в кулак. — Будешь теперь лично за Златой присматривать.
— Борь, — с горечью произнес Вал. — Я…
— Не надо, — мягко перебил Борис. — Думаешь, что я слепой и ничего не вижу?
— Что-что, а в слепоте тебя сложно обвинить, — Вал безрадостно засмеялся.
— Именно поэтому я доверяю ее тебе. Присматривай.
— Она волнуется за тебя.
Кулак в кармане сжался еще сильней. Бабай на секунду прикрыл глаза, глубоко вдыхая холодный колючий воздух.
— Позвони. Успокой ее. Всё нормально.
— Сделаю.
Глава 36
— Ты меня подставил! — я скрестила руки на груди. — Так никто не делает!
— Ну хватит тебе уже, — Вал хохотнул и небрежно привалился плечом к стене. — Что я, по-твоему, должен был делать? Целый транспарант вывесить, что у меня скоро день рождения?
— Хотя бы просто предупредить, — буркнула я.
— Боря вообще свой день рождения не празднует, — Вал провел пальцами по бороде. — И ничего. Как видишь, нормально всё.
— А он уже был? — в моем голосе отчетливо проскользнули нотки обеспокоенности.
— Был, — кивнул Вал.
— Когда? — совсем тихо спросила я.
— Еще в декабре.
— И ты мне ничего не сказал? — я нахмурилась.
— Боря его не празднует. Пойми ты это уже наконец. Ну нет для него такого понятия, как день рождения. Нет.
— И ты решил пойти по его стопам?
— Нет. Просто… Знаешь, всё это давно стало не таким уж и важным. Это просто день. Почему нужно быть благодарным за свою жизнь только в день рождения? Почему нельзя каждый день проживать со смыслом? — светло-карие глаза со всей серьезностью посмотрели на меня.
— Извини, — я спрятала руки за спиной. — Хотелось в своей жизни оставить хоть немного места для привычной нормальности, — я пожала плечами. — Но, похоже, у нас на этот счет разные мнения.
— Я бы вообще не признавался тебе, что у меня сегодня день рождения. Но это был мой последний аргумент, чтобы ты согласилась.
В последнее время я начала часто пересекаться с Валом. Он несколько раз подвозил меня домой после работы. Затем в мой обеденный перерыв вместе выпили по чашке кофе. Самая первая и предсказуемая мысль могла быть связана с тем, что Вал пытается ухаживать за мной. Эта мысль имела достаточно крепкие позиции, потому что и я, и Катя уже заметили его неравнодушие ко мне.
Сначала я старалась просто отрицать очевидное. Но затем отрезала всякий путь иллюзиям. Между мной и Валом что-то происходило. Такое сложно долго не замечать. Не было никаких провокаций или неловких моментов. Просто эта странная связь между нами невидимыми ниточками прошивала воздух.
Но Вал не казался мне эгоистичным человеком, который мог вот так с лёгкостью переступить через собственного брата. И пусть мои отношения с Борисом были очень сложными, это ничего не меняло. Свободной девушкой я всё равно себя не считала. И никаких намёков ни Валу, ни любому другому мужчине не делала. Отсюда возникала следующая догадка, от которой мне стало физически неприятно и тревожно.
— Борис попросил тебя присматривать за мной? — не мешкая, прямо спросила я.
— Злата, не усложняй ничего, ладно?
— Что-то должно случиться? — продолжила я идти напролом.
— Какой ответ тебя устроит? — Вал устало провел ладонью по лицу.
— Правдивый.
— Да. Я за тобой присматриваю. Должно что-то случиться или нет — не могу сказать. Я и сам не знаю.
Я, немного оглушенная полученной скудной информацией, прошла вглубь своей спальни и медленно опустилась на заправленную кровать.
— Не уверена, что Борис просто так тебе поручил всё это, — сделала я заключение.
— Перестраховка, — коротко обозначил Вал и снова подпёр плечом стену у входных дверей. — Если тебе станет легче, то сейчас всё тихо. Я просто подумал, что будет неплохо вытащить тебя из этой бетонно-стеклянной коробки. При наличии опасности, я бы этого не делал. Кстати, — Вал неторопливо подошел к
