Проглотив вставший в горле ком, она так и сделала.
Спустя пять дней Эдвард стоял у стены и смотрел, как Клер выходит танцевать с очередным кавалером. Она была необычайно хороша в своем платье из нежно-лимонного шелка и плыла по залу, словно луч солнца.
Самым удивительным было то, что Клер совершенно не осознавала своей власти над мужчинами. Ей достаточно было улыбнуться, и представители сильного пола готовы были из кожи вон лезть, чтобы ее порадовать. В последнее время он все чаще ловил себя на желании разогнать их всех, чтобы безраздельно владеть ее вниманием. Однако Клер и без того вызвала достаточно пересудов — не годится ему давать новую пищу для сплетен.
Хорошо хоть то, что она, похоже, наконец смирилась с реальностью их помолвки.
По правде говоря, в последнее время Клер вела себя так скромно, что он даже услышал, как одна из патронесс «Олмака» посетовала на то, что они были слишком суровы к ней.
Все это Эдварда порядком забавляло бы, если бы не одно: она по-прежнему не назначила дату их свадьбы.
Его терпение стремительно истощалось, так что если она в ближайшее время не сделает выбора, он сделает выбор за нее.
Поскольку ему совершенно не хотелось танцевать (по крайней мере танцевать с кем-то, кроме Клер), он повернулся и ушел в библиотеку. Там он обнаружил группу джентльменов, которые горячо спорили о военных действиях. Взяв рюмку портвейна, он облокотился на каминную полку и стал их слушать.
В бальном зале танец подошел к концу. Сделав реверанс своему кавалеру, Клер позволила ему вести ее к краю зала. Они прошли почти половину пути, когда она вдруг споткнулась, чуть покачнулась и резко остановилась.
— О Господи! — воскликнула она. — Кажется, я наступила себе на подол!
Опустив глаза, она сделала вид, что осматривает свою юбку. Ее кавалер с растерянным видом стоял рядом.
— Боюсь, что порвала платье, — сказала она ему. — Прошу извинить меня за неловкость, но мне придется извиниться и пойти привести свой туалет в порядок.
Отпустив ее руку, он отступил на шаг.
— Конечно. Вам нужна помощь?
Она покачала головой:
— Я не сомневаюсь, что в дамской комнате будет служанка, которая сможет мне помочь.
Поклонившись, он принял ее отговорку и отошел.
Как только он скрылся, Клер стремительно повернулась и поспешно направилась к дверям. Конечно, с ее платьем ничего не случилось, но ей необходим был убедительный предлог для того, чтобы уйти из зала. Она уже опаздывала: часы пробили десять, а именно на этот час была назначена ее встреча с лордом Ислингтоном. Они договорились, что встретятся на улице и отправятся в путь.
Сердце ее отчаянно колотилось, нервы были напряжены до предела. Она вышла в коридор, ведущий к боковой двери особняка: Ислингтон подсказал ей, что оттуда легче будет выйти незамеченной. Ее затошнило при мысли о том, что стоит ей выйти из калитки — и ее судьба будет решена. Но с другой стороны, если она вернется, ее судьба тоже будет решена! Она станет женой Эдварда.
Вдали послышались негромкие голоса, и она поняла, что принимать решение нужно немедленно. Ей необходимо прямо сейчас решить, уходить или оставаться.
Прошло пять секунд, десять.
Глубоко вздохнув, она открыла дверь и вышла.
Эдвард одним глотком допил портвейн и отставил рюмку. Он послушал, о чем говорили в библиотеке, и не услышал ничего особенно важного. Большинству собравшихся нравилось делать многозначительные заявления, притворяясь, будто у них есть доступ к государственным и военным тайнам.
Эдвард как раз подумывал, не вернуться ли ему в бальный зал, когда в библиотеку вошел Адам Грешем и направился прямо к нему.
— Привет, Клайборн, — сказал он негромко. — Извини, что отвлекаю, но мне надо перемолвиться с тобой парой слов.
Эдвард удивленно выгнул бровь:
— Да, конечно.
Адам вывел Эдварда из комнаты в пустой кабинет, где их никто не смог бы услышать.
— В чем дело? — осведомился Эдвард, как только они оказались в кабинете и его друг закрыл за ними дверь.
— Леди Клер, — ответил Грешем без всяких предисловий.
Эдвард мгновенно напрягся:
— И что такое с леди Клер? Что она на этот раз сделала?
— Ушла, вот что она сделала! Пять минут назад я выходил на террасу покурить и увидел, как она выходит из дома.
— И?.. — спросил Эдвард требовательно.
— …и садится в экипаж. — Грешем немного замялся, словно ему неприятно было продолжать. — По-моему, она уехала с Ислингтоном.
Эдвард застыл неподвижно.
Ислингтон!
О чем она, к дьяволу, думала? Неужели это очередная ее нелепая выходка? Или она действительно решила бежать с этим человеком? При мысли о том, что может случиться, ярость и страх сжали его сердце.
Эдвард посмотрел на Грешема:
— Ты видел, в каком направлении они поехали?
Грешем кивнул:
— К меня была мысль самому за ними отправиться, но вместо этого я отправил грума. Он проследит за ними и вернется. Я сказал ему, что если час будет уже очень поздний, то ему надо отправиться с новостями прямо в твой особняк.
— Спасибо.
Наступила недолгая тишина.
— Будем надеяться, что Ислингтон просто повезет ее на вечернюю прогулку по Мейфэру, — проговорил Грешем. — Если повезет, то они уже через час вернутся.
— Да. Будем надеяться.
Однако Эдвард прекрасно понимал, что они не вернутся.
— Я знаю, что могу рассчитывать на твое молчание, — сказал Эдвард.
И вдруг его осенило.
Клер намеренно пытается себя скомпрометировать! Она действительно решила принудить его разорвать помолвку!
Эдвард нервно запустил пальцы себе в волосы.
— Если она не вернется в течение часа, мы скажем, что ей стало нехорошо и она уехала домой.
— А пока я отвлеку леди Мэллори и твою кузину, — пообещал Адам. — Постарайся не тревожиться. Мы ее вернем.
Глава 19
— Наверное, нам уже пора повернуть, — проговорила Клер со своего места в фаэтоне рядом с лордом Ислингтоном. — Мы уже едем больше часа.
Она подумала, что ее отсутствие уже должны были бы заметить. Она прикусила нижнюю губу, надеясь, что Мэллори и кузина Вильгельмина не слишком встревожены ее исчезновением.
Что до Эдварда… ей не хотелось думать о его реакции, да и вообще о нем.
Одно она знала твердо: он ее возненавидит. С этого дня она будет для Эдварда Байрона все равно что мертва.
