Не знаю, сколько времени я провела в постели, но по пробуждении голова больше не была такой тяжелой, хотя тело все еще ныло. Со стоном поднявшись, найдя свое чистое платье, в котором ехала до перевала, вышла на двор. Солнце, кажется, клонилось к горизонту, а вокруг стояла тишина, не характерная для города. Опустив взгляд, ежась от прохладного ветра, с удивлением обнаружила на коленях Гай-ку, Тахиру и Гирса. Все трое стояли на траве в полном молчании.
— Это что такое? — сбежав с лестницы, я замерла в шаге от них, не понимая, что делать и как быть.
— Княже наказал. Не беспокойся, сиятельная. К ночи должен простить. Нам не в первый раз, — с усмешкой признал великан.
— Разве это приемлемо? Никогда не слышала о том, чтобы командиров ставили на колени, — тем не менее, я все же не решилась приказать им подняться. Моя вина перед Мадисом тоже была не малой.
— Это куда лучше, чем получить двадцать ударов плетью, поверьте, — фыркнула Тахира, переминаясь на коленях. — У нас такое наказание используют часто, даже принц Ол как-то стоял перед дворцом двое суток, пока конунг не смилостивился, так что не стоит переживать.
— Где князь? — кажется, сон подействовал на меня вполне благотворно. Я была готова немного повздорить.
— По улице направо, небольшой дом с красной крышей. Вас проводят, — рядом тут е возникло несколько воинов, которых я не заметила сразу. Кажется, они стояли по всему внутреннему периметру двора.
Глубоко вздохнув, решительно вскинув голову, я двинулась на встречу с супругом.
Глава 40
Я шла так, словно за моей спиной была целая армия, готовая по первому же приказу наброситься на любого. Такой уверенности и злости не было во мне давно.
Мы свернули в какой-то переулок, остановившись перед домом с красной крышей, как и сказал Гирс. Неожиданно, князь стоял на крыльце, развешивая на веревках именные бирки. Готовясь ко встрече в доме, я едва не споткнулась на ровном месте.
Услыхав шаги, Мадис поднял на меня свои удивительные глаза.
— Вы снова без плаща. Здесь не так тепло, как кажется, — спокойно произнес он, словно мы расстались полчаса назад после совместного завтрака. Отложив очередную бирку на поднос, Мадис взял плащ со стула, и спустился ко мне. — После такой дороги вам совсем не стоит замерзать. Даже легкая простуда может обернуться серьезной болезнью, когда организм ослаблен.
Это мне показалось несколько противоречивым, так что возмущение, сошедшее было на «нет», встрепенулось с новой силой.
— Но там на траве стоят мои люди. И о них вы не говорите, что простуда может стать причиной болезни.
— Поверьте, они все даже не слишком сильно устали, после этого перехода. А вот ваше состояние вызывает у меня некоторые опасения, — накидывая плащ на мои плечи, весьма раздраженно возразил Мадис. — Именно за это они там и стоят. Задача для всех была одни — позаботиться о вашем благополучии, раз уж дела требуют моего отсутствия в Ультстраллинге. Ни один не справился. Вы прибыли сюда в значительно более плачевном состоянии, чем имели при нашей последней встрече. А это показательно.
— Они не виноваты в этом. Я в состоянии самостоятельно принимать решения! — сердито воскликнула я, заворачиваясь в теплый плащ.
— Именно по этой причине, никто из этой тройки сегодня не расстался с головой. Они не в праве указывать вам, но каждый был обязан предложить варианты, при которых ваше состояние не скатилось бы до столь печального уровня.
— Но если таких вариантов не было?!
— Были. И все трое должны мне рассказать, что же можно было еще придумать, чтобы не допустить подобного. Это условия их прощения. Солнце еще не сядет, когда каждый из них предоставит мне решения. И поверьте, это будут очень разнообразные варианты, если я хоть немного знаю, как работает голова у каждого.
— А мне расскажете? — вместо злости и раздражения, вдруг пришло смущение. Я тоже чувствовала себя виноватой, что не сумела придумать более приемлемого варианта.
— Я — нет. Пусть сами перед вами отчитываются.
— Вы очень рассердились? На то, что я приехала? — голос стал тише. Мне совсем не хотелось бы этого услышать, но я была должна.
— Я скорее испугался, что вы станете целью. Если бы Йенс знал, что на поле, между двух сражающихся армий находится моя княгиня, поверьте, он бы ни за что не упустил такой возможности. Идемте, мне нужно закончить.
Подав руку, Мадис повел меня на террасу, где колыхались деревянные бирки.
— Зачем их развешивать?
— Их отмыли от крови, теперь, чтобы не потрескались, нужно высушить. Это имена тех, кто погиб сегодня. Как командующий, я не могу себе позволить пренебречь этой обязанностью.
— Позвольте, тогда и я помогу, — взяв одну из бирок, я аккуратно завязала ее на веревке, как до этого делал Мадис. — Теперь вы запретите мне своевольно принимать решения?
— Вы моя княгиня, а не служанка. Как я мог бы, — в словах мужчины промелькнуло недоумение, словно ему и в голову не могла прийти подобная мысль. — Единственное, что я от вас прошу — это впредь быть более осмотрительной. В этом плане было столько брешей, что его удалось исполнить только чудом. Не знаю, какие боги стоят за вашей спиной, но кажется, я должен принести им не одну молитву. Благодаря вашему приходу, у меня куда меньше этой тяжелой работы.
Князь провел рукой по табличкам, от чего они глухо застучали друг о друга.
— А вы тогда больше так не подставляйтесь и не вынуждайте меня, на последнем издыхании, бежать к вам на выручку через эти непроходимые горы, — видя, что настроение супруга совсем изменилось, рискнула ответить тем же и я.
Несколько секунд глядя на меня с недоумением, Мадис вдруг громко, с облегчением рассмеялся.
— Как прикажете, моя княгиня. Осталось только одно дело, которое может потребовать от меня таких усилий. Когда я поймаю Йора на предательстве, смогу со спокойной душей вернуться в Ультстраллинг. — Повесив последнюю из табличек, князь вновь посмотрел на меня. — Как вам понравился новый дом? Там давно никто не жил, так что, условия могут быть не самыми комфортными.
— Нет. Мне понравилось все. Особенно окна. Никогда не видела таких. Ах да, — накатило легкое смущение, стоило вспомнить, сколько всего я успела вытворить и изменить в замке за время своего короткого присутствия, — я провела некоторые изменения в замке.
— Делайте все по своему усмотрению, — пожал плечами князь, открывая дверь в дом. Здесь по стенам висели карты, а по центру стоял стол.
— И еще в поселении мастеров.
— Как вам будет угодно, — так же ровно ответил князь, вызывая во мне некоторый протест и желание уколоть. Было не понятно, ему действительно настолько все равно, что происходит в Ультстраллинге или это какое-то особое доверие? Весь жизненный опыт говорили в пользу первого варианта, но очень хотелось верить во второй.
