себя сделать ничего из этого.
— Прости… Я…
Его голова резко поднимается в мою сторону.
— Это не твоя вина, а моя. У него тоже так все начиналось. Пропускал визиты. Не возвращался домой. Я не могу… Просто не могу.
Я опускаюсь на колени рядом с ним, нуждаясь в том, чтобы быть ближе.
— Мы можем сделать паузу. Я знаю, тебе нужно время. — Что-то… все, что угодно, лишь бы не потерять его.
Теган отстраняется. И это причиняет боль. Обычно это я отстраняюсь. Он всегда тянется ближе и ближе ко мне, но теперь он поддаётся течению, и я не уверена, что сейчас смогу вытащить его на берег.
— Ты заслуживаешь гораздо большего, Аннабель Ли. Я просто… я должен это сделать. Так… так будет правильно. — Он коснулся моей щеки, и я понимаю, что теряю его. Наклонившись вперёд, он прижимается к моему лбу в поцелуе слишком быстро, а затем поднимается на ноги. И уходит.
А затем я остаюсь одна. Сломленная и все еще недостаточно идеальная.
Глава 23
155.8
Почему на то, чтобы похудеть, уходят недели, месяцы, а потом килограммы снова набираются за считанные дни? Все полезные привычки по поводу еды, которым я научилась за последние два месяца, я оставила в парке с Теганом. Забудьте, что я не бегала. Не ходила в спортзал, да и не хочу, если честно. И все же меня угнетает, что килограммы набираются так быстро. Это вообще несправедливо. Разбитое сердце и набирающийся вес. С чем еще мне придется столкнуться?
Не с мамой точно, потому что она до сих пор не разговаривает со мной.
Не с Теганом, потому что он тоже не связывался со мной. Ну, если не считать сообщения «С Днем Рождения, Аннабель Ли», на которое я смотрела снова и снова.
Не с папой. Он оставил попытки поговорить со мной два дня назад, хотя я уверена, что в мой сегодняшний день рождения мне придется встретиться с ним лицом к лицу. И мне плевать, насколько я жалко выгляжу. И что я лежу в постели в свой день рождения, потому что моя жизнь — один сплошной бардак. Это все, что есть. Но все равно я скучаю по нему. Скучаю по нему больше, чем думала, что могу скучать по кому-то.
Меня охватывает истерика. Я не плакала с самого первого дня. Не знаю, почему это снова выходит наружу, но я позволяю слезам течь, не пытаясь бороться с ними. Это единственное, что я, кажется, могу контролировать. Переворачиваясь, я лежу спиной к двери и обнимаю подушку. Он тоже скучает по мне? Любил ли он меня на самом деле? Как Тимми, Дана? Знает ли она о том, что произошло?
Мои крики прерываются только тогда, когда я чувствую руку, которая обнимает меня, девушку, которая сворачивается калачиком позади меня. Мне требуется всего лишь пару мгновений, чтобы понять, кто это, затем я начинаю плакать еще сильнее. Слова не нужны, пока я выпускаю это наружу. Нам не нужно говорить. Но как только мои слезы наконец высыхают, она все равно говорит.
— Я ревновала, Белл, — шепчет Эм. — Завидовала, что у тебя был кто-то ещё, а у меня нет. Боялась, что ты поймешь, что я тебе больше не нужна. Я ужасный друг, и мне очень жаль.
— Нет, — я переворачиваюсь и смотрю на нее. — Ты не ужасный друг. Все люди ошибаются. Все началось из-за того, что я не была честной с тобой с самого начала. — Мне так приятно видеть ее. Она здесь. Чтобы я не чувствовала себя одинокой. — Я скучала по тебе, Эм.
— Я тоже. Я так по тебе скучала. Не хочу спорить о том, кто в этом виноват. Просто хочу забыть об этом. И снова стать лучшими друзьями, как раньше.
— Мы никогда и не переставали быть лучшими друзьями. Мы такие же друзья, как и раньше.
Она улыбается мне.
— Мне жаль, что тебе сейчас больно. Хочешь поговорить об этом? О нем? Я никогда не давала тебе шанса толком рассказать мне что-нибудь о нем, и я хочу знать.
Впервые за несколько дней я тоже улыбаюсь. Самое крутое — я на самом деле это чувствую. Я начинаю рассказывать. С самого начала. Рассказываю ей о своем первом дне в спортзале, о том, как Теган уговорил меня остаться заниматься, и о его семье. Наши неловкие первые тренировки вместе, как он показал мне, как боксировать, когда я чувствовала себя плохо, как ударила его и о моем первом взвешивании.
Она смеется во всех подходящих для этого местах. Улыбается во всех правильных моментах, и я делаю то же самое. Мы говорим о том, когда я начала в него влюбляться, о нашем первом свидании, первом поцелуе, пробежках в парке, его поддержке, вечеринке, признаниях в любви, и о том, когда мы провели ночь вместе. Правда, я не посвящаю ее во все подробности, потому что они только наши. То, что мы с Теганом всегда будем разделять вместе.
Удивительно, но мне приятно говорить о нем. Я осознаю, что даже несмотря на то, что между нами все кончено — то, что у нас было, было по-настоящему. Это невозможно подделать, в любом случае. Я все еще люблю его, и действительно верю, что он тоже любил меня.
— Мне жаль, что мне не удалось с ним познакомиться. Несмотря на то, что он причинил тебе боль, он, кажется, хороший парень.
— Идеальный, — начинаю говорить я, но обрываю себя на полуслове. Теперь я понимаю, что он не идеален. Он был прав с самого начала, и несправедливо, что я когда-либо пыталась заставить его измениться. Никто не идеален. У него такие же проблемы, как и у меня. Хреново осознавать это сейчас. Демонстрация его недостатков в парке в тот день чуть не убила меня, но теперь это вдохнуло в меня больше жизни. Теган не идеален. Он просто парень. Великолепный, милый, замечательный парень, но все равно просто обычный парень.
У него есть страхи, неуверенность и свои сожаления. Он причинил мне боль больше, чем кто-либо когда-либо, но также он любил меня больше, чем кто-либо когда-либо.
— Он хороший парень, — наконец говорю я. — Я скучаю по нему.
— Мне очень жаль. — Она теснее прижимается ко мне. Мы все еще лежим в моей постели. Как в старые добрые времена. Где мы разговариваем до поздней ночи. Как самые настоящие лучшие друзья.
— Он сказал мне, что мне нужно поговорить с мамой. Сказать ей, что
