не дам погибнуть такой глупой смертью.
В дверь позвонили.
– Ты кого-то ждешь?
– Нет.
– У меня дежа-вю. К тебе всегда так часто гости ходят?
– Не особо, – ответила Вероника, направляясь к двери.
На пороге стоял Олег.
– Привет, мелкая! – сказал он так, чтобы она его сразу узнала, – Можно войти?
– Привет, Олег. Заходи, – сказала она, но сквозь зубы процедила: «Ты не вовремя!».
Слава в это время вышел в коридор, увидел Олега и переменился в лице.
– Здорово, Олег! – сказал он хмуро.
– И тебе привет! – неуверенно отозвался тот.
– Вы знакомы? – спросила Вероника.
– Не слишком близко, но да, – ответил Слава, – А вы какими судьбами пересеклись?
– Я ее шеф, – сказал Олег, подумал и добавил, – Мы давно знакомы, учились вместе.
– Учились? – спросил Слава таким тоном, будто узнал, что они продавали наркотики маленьким детям.
Прихожая наполнилась напряженным молчанием. Невысказанные догадки витали в воздухе. Слава первым прервал молчание:
– У меня футболка не наизнанку надета?
– Смотря что считать изнанкой, – хором отозвались на пароль Вероника с Олегом.
– Твою мать! – не сдержал эмоций Слава.
– Погоди, – прервала его Вероника, – так ты стиллер?
– Бывший, если быть точным.
– Мы тоже в отставке, – сказала Вероника.
– А я не в отставке, я умер.
– Что? – вновь хором заговорили стиллеры.
– Мое тело погибло в пожаре на Изнанке, пока я был здесь в пустом.
– И ты остался жив? – спросил Олег.
– Как видишь.
– Впервые о таком слышу. Я знаю, что если умираешь в пустом, то не можешь вернуться в свое тело, а вот о том, что бывает, когда и возвращаться некуда, первый раз узнал.
– Пойдем-ка выпьем, дружище, – предложил Слава и двинулся в сторону кухни, – Как у тебя дела на Изнанке, как Мильена?
– Ты меня прости, Слав, но я не тот, с кем ты разговариваешь.
– Это еще что значит?
– Нильсон пропал без вести. Или мертв.
Слава замер с бутылкой вина посреди кухни и спросил:
– А ты тогда кто?
– Меня зовут Вальд.
– Тот самый, который лучший после ухода Лианеллы?
– Тот. А это, кстати, сама Лианелла.
Вероника обезоруживающе улыбнулась.
– Вот это я попал в теплую компанию! Ну, точно, нет повода не выпить. И расскажите мне кто-нибудь, какого черта творится на Изнанке с отделом взыскания и как, ради бога, ты влез в чужого пустого?
Вальд пустился в объяснения, а Вероника попивала вино и хлопотала на кухне. То, что Слава оказался бывшим стиллером, здорово осложнило ситуацию. Теперь он знал, кто она на самом деле, и это странным образом лишало его определенной доли очарования. Одно дело, быть человеком в компании человека и совсем другое – быть стиллером в теле пустой рядом с пустым, в котором заперт мертвый стиллер.
Духовка громким звоном известила о том, что мясо уже подошло. Встреча стиллеров превратилась в заурядный человеческий ужин с вином и разговорами обо всем. Они делились впечатлениями о Лицевой стороне, вспоминали забавные случаи, связанные с работой, вместе смеялись и дурачились. На этот вечер Вероника забыла о всех своих страхах, сомнениях и переживаниях. Она просто позволила себе наслаждаться моментом, что если с ней и случалось, то только в этом мире.
Теплый вечер плавно сменяла ночь, и Слава заторопился домой и вызвал такси.
– Оставлю машину у твоего дома, – предупредил он Веронику, – Завтра заберу и загляну в гости, если ты не против.
– Конечно, не против.
– Проводишь меня до подъезда? – спросил он Веронику.
Та согласилась, и они вместе вышли из квартиры, оставив Олега одного. На улице уже чувствовалось охлаждающее дыхание ночи, и Вероника порадовалась, что додумалась накинуть на плечи тонкую ветровку. Слава вслушивался в тишину двора, а потом сам ее нарушил:
– Выходит, ты Лианелла, да?
– Да, но я не люблю называться своим именем на Лице, поэтому лучше зови меня Вероникой.
– Как скажешь. Слушай, я должен быть с тобой откровенен. Ничего не выйдет.
– Ты о чем?
– О тебе. О нас с тобой.
Вероника поняла, к чему он клонит, и огрызнулась:
– Нет никаких «нас с тобой». Были твои настойчивые ухаживания, но теперь, полагаю, и они сойдут на нет.
– Эй! – Слава развернул девушку к себе лицом, – Не обижайся, ладно? Ты мне действительно очень симпатична, но ты же стиллер! Ты не сможешь жить в теле пустой, иначе свихнешься. Тебе придется постоянно возвращаться на Изнанку, а я заперт здесь, на Лице. И мне надо как-то выкручиваться, строить жизнь в этом мире.
– Я не обижаюсь, Слав, – устало ответила Вероника, – И не надо мне ничего объяснять. Ты завтра правда собираешься зайти или это было просто из вежливости?
– Собираюсь. То, что я не собираюсь на тебе жениться, еще не значит, что я не хочу общаться.
Вероника в голос засмеялась.
– Что смешного? – спросил Слава.
– Жениться он собирался! Иди, Дон Жуан, твое такси подъехало!
На прощание она обняла его и упорхнула обратно в подъезд.
– Что случилось? – спросил ее Олег, когда она вошла в квартиру.
– Кажется, у меня только что отвалился один кавалер. Выпьем?
– Не откажусь, – согласился он и отправился на кухню открывать новую бутылку вина, а потом равнодушным голосом спросил – Так что, Слава имел на тебя виды?
Пожалуй, голос был даже слишком равнодушный. Настолько, что показался Веронике подозрительным. Но она все равно ответила:
– Имел. Пока не узнал, кто я.
– Это хорошо или плохо?
– Скорее хорошо. Все равно у нас ничего бы не вышло. Он теперь лицевик.
– Не расстраивайся, ты еще найдешь свою любовь.
Вероника чуть вином не поперхнулась.
– Странно слышать это от бывшего любовника, тебе не кажется?
У него сделалось такое лицо, будто она его ударила в живот.
– Слушай, – сдавленно начал он, – Я знаю, что причинил тебе немало боли, но, поверь, сейчас я желаю тебе добра.
– Желаешь мне добра? – взвилась Вероника и почувствовала, как ее настоящий характер берет верх, – Тогда какого черта ты столько лет ненавидел меня, Вальд?
– Я был уверен, что ты бросила Иена! Не знал, что он сам нарушил приказ!
– Да в этом то и проблема! В том, что ты был уверен! Как ты вообще мог подумать, что я способна на такое?
– Ты права. Я должен был тебе верить. Но сделанного уже не воротишь, шесть лет не вычеркнешь из жизни. Не знаю, сможешь ли ты меня когда-нибудь простить.
Вероника устало сползла на пол, обхватила голову руками и замерла в такой позе. Олег сел рядом и обнял ее.
– Я не знаю, как можно загладить свою вину. Не думаю, что такое вообще возможно. Но я хочу все исправить однажды. Ты заслуживаешь счастья, и, если я
