меня ведро грязной воды. И, да, не буду лукавить, мне нравилось, что ты из обеспеченной семьи. Хотя, я подозревала, что-то подобное. Ведь мы с тобой всегда обедали в не дорогих кафешках. Богатые не питаются в таких заведениях. Ты не дарил мне подарки! Ни разу!
— Я не сказал тебе, Джулия, но хозяева, у которых я живу — это мои дальние родственники. Они тоже чернокожие. Ты их не видела, у них нет детей. Они написали завещание: после их смерти я унаследую всё их имущество. Да, сейчас я бедный, но после их смерти, я буду богатым. Конечно, я не желаю им смерти, пусть живут как можно дольше. Может быть, они проживут ещё лет 30 или 40. Я не знаю сколько им отпустил жизни Господь бог. Но завещание составлено, заверено у нотариуса. У меня даже есть его копия. — Он достал бумагу подал Юльке. Она взяла, бегло просмотрела, вернула ему:
— Какая мне разница. Наши отношения закончились, обратной дороги нет. Я отработаю сезон, вернусь домой. Всё равно в наших отношениях нет перспективы.
— Джулия! Прости меня! Так получилось! Я и не думал обманывать тебя, я не мог даже представить, что ты решила, что я из богатой семьи. Я очень люблю тебя и не хочу расставаться.
Она, молча, помотала головой.
— Ты окончательно решила? — спросил Пабло.
— Да, окончательно! — ответила она, — потом резко, исподволь, как бы изучая, взглянула на него, — если ты так сильно любишь меня, женись на мне.
Он оторопело посмотрел на неё:
— Жениться? Это очень серьёзный шаг, я пока не готов.
— Когда будешь готов — дай знать!
Он подавленно молчал, потом пошёл к выходу, открыл дверь, шагнул за порог, потом вернулся:
— Проводи меня, Джулия, хотя бы до автобуса, — попросил он.
Она согласилась. Они вышли за территорию фермы, пошли на остановку. Он попытался взять её за руку. Она отняла. Он больше не пытался привлечь её или взять за руку, или под руку. Так и дошли до автобусной остановки отдельно друг от друга, каждый сам по себе, точно и не было у них, ещё совсем недавно, никаких отношений. Подошёл автобус.
— Прощай, Пабло! — она махнула рукой.
— Джулия, прости! — он поднялся в автобус сел, грустно взглянул на неё чёрными, на выкате, глазами. Автобус тронулся.
— Прощай! — ещё раз, шёпотом произнесла она.
Он не услышал через окно, просто понял по движению её губ.
— Прощай! — ответил он, беззвучно.
Автобус ушёл. Она вернулась в вагончик. На душе было скверно. Она не могла понять — почему ей так муторно и тоскливо. Она же не любила Пабло! Не надо было вступать с ним в связь. Зачем? Зачем она это сделала? Дура! — обозвала она сама себя в сердцах, — безмозглая дура! Ладно, дурой была в 14 лет — это ещё можно понять. Но сейчас! Что у меня было в башке? Понятно, подкупило то, что он, как я думала, из богатой семьи. Правильно говорится в пословице: на чужой каравай рот не разевай! Она зашла в свою комнату. За шторой слышалось шуршание одежды, поцелуи. Станка выглянула из-за шторы:
— Джулия, наш менеджер очень тобой интересуется! Расспрашивает всё время про тебя. Встречаешься ты с кем-нибудь или нет? Что ему сказать? Что ты встречалась с Пабло, а теперь расстались? Или ничего не говорить? — О, боже! Ничего не говори! Ему-то какое дело! — возмутилось Юлька, — пусть работу свою выполняет и не лезет в чужую жизнь.
— Ты не понимаешь! Ты ему понравилась, поэтому и расспрашивает! А он мужчина красивый, не высокий, но со спортивной фигурой, да и зарабатывает хорошо! У него хороший дом, здесь недалеко. Живёт с мамой! — многозначительно сообщила Станка.
— Красивый и спортивный? Да? — Юлька нырнула под одеяло, с наслаждением вытянулась, зевнула. Болтовня Станки отвлекла её от унылых мыслей, — высокий? Не замечала! — удивилась Юлька. — Я его, вообще, как мужчину не воспринимаю. Только как работодателя.
— А, чо! Он, действительно, нормальный мужик! Присмотрись! Присмотрись! — Максимилиан подал голос из-за шторы.
— Зачем он мне нужен! Заработаю денег, как можно больше, и уеду домой. К матери, к Лёшику. О, боже! Как же я по нему соскучилась!
Станка не унималась, природное любопытство не давало ей успокоиться, пока она не разузнает то, что её интересует.
— Вы помирились с Пабло? Он долго тебя ждал и выглядел таким огорчённым. Тебе его совсем-совсем не жалко?
Юлька пожала плечами:
— Нет! Он же не подумал обо мне — ввёл меня в заблуждение. Я считаю, что он использовал меня.
ГЛАВА 20
На следующее утро, ровно в 5:30 Юлька была на рабочем месте. Она старалась не смотреть в сторону менеджера. Ей почему-то казалось, если она взглянет на него, он сразу поймёт, что соседки по вагончику сообщили о его расспросах о ней. Получилось, как обычно и бывает: их взгляды пересеклись. Ей стало понятно, что он догадался: «Джулия знает о том, что нравится мне!» Она присмотрелась к менеджеру: оказывается, он действительно, красивый мужчина. Невысокий, но стройный, светловолосый, правильные черты лица. Фигура спортивного телосложения. Это и понятно — работать на ферме пусть менеджером — всё равно тяжёлый труд.
Юлька раздумывала: «Нет, я не вынесу ещё одного романа. Начинать всё заново! Это невыносимо! Новые дурацкие отношения! А, может быть, и не дурацкие? О, нет! Я не хочу начинать всё сначала: охи, вздохи, — она твёрдо решила для себя, — больше никаких романов. По крайней мере, здесь в Англии. Ей и так осталось недолго работать до конца сезона. Заработать побольше денег, вернуться домой и сосредоточиться на учёбе, на ребёнке. Уделять Лёшику максимально внимания, столько — сколько в её силах.
Она, периодически, посматривала на менеджера, стараясь делать это незаметно. Где он? Чем он занимается? Не уделяет ли он лишнего внимания другим девушкам? Чуть поодаль от Юльки, по противоположному ряду, Станка толкала перед собой точно такую же тележку, как и Юлька, периодически, закидывала в рот самые сочные, сладкие и крупные ягоды. На её лице блуждала улыбка счастливой девушки, у которой всё прекрасно в личной жизни: парень любит её и не просто любит, а очень-очень сильно! Она понимала это чуткой женской интуицией. Она тоже его любит! Вчера, лёжа вдвоём в узкой 1,5 спальней кровати, они долго не могли уснуть. Шептались, стараясь не разбудить Джулию, спящую на противоположной стороне комнаты.
— Скоро закончится сбор ягод, и мы с тобой расстанемся! — она жарко обвивала любимого, прижималась к нему упругим, молодым телом. — Наверное, мы никогда больше не встретимся. Можно
