не реагировал.
Когда парни уже зашли домой, то телефон зазвонил у Рэма. Увидев, что ему звонила Рита, мальчик принял вызов и попытался поговорить с девушкой, но разъяренный Арэн выхватил у него трубку и обругал бедную Риту с ног до головы.
– Арэн, ты свихнулся? – возмутился Рэм, когда друг отключил вызов и вернул ему телефон. – Рита же не виновата. А ты облил ее грязью с ног до головы. Она ведь ничего плохого тебе не сделала, а ты накричал на нее чуть ли не матами.
Зарецкий с сарказмом взглянул на него:
– Что? Свою Риточку защищаешь? Ну, да она же тебе дорога. Значит, теперь Риточка хорошая, а я – плохой. И я снова мешаю твоим отношениям. Замечательно.
– Началось. Зарецкий, ты, зачем выворачиваешь мои слова самым идиотским образом? Я всего лишь хотел сказать, что не нужно отказываться от всей семьи из-за двух недостойных людей, а ты подумал какую-то ерунду.
– А! Теперь я еще и дурак. Ну, спасибо.
– Зарецкий, ты идиот, – рассердился Рэм. – Из-за корыстных намерений бабушки с дедушкой ты обидел любящую тебя сестру, игнорируешь своего брата, издевался над второй сестрой, которая никого не убивала, грубишь мне, зная, что я жить без тебя не могу. Зачем? Может, ты правда дурак?
Внезапно с Арэна сошли его защитная напускная заносчивость и грубость. Вместо того чтобы что-то ответить, он… заплакал, чего не сделал после смерти приемных родителей. Он стойко держался даже на похоронах и наедине с самим собой, силясь подавить ту боль и утрату, какую испытывал. И теперь все его чувства, которые он прятал глубоко внутри себя, вдруг вылезли наружу. Если возле дома Тигровых он тогда еще смог совладать собой, то сейчас уже нет.
Все то время, когда он потерял родителей, он не был собой. Все то время подросток играл роль кого-то другого, забыв о том, какой он настоящий. Мальчик не хотел, чтобы кто-то мог увидеть его слабость, мягкость и ранимость. Не желая показывать свою внутреннюю боль, он пытался быть сильным, грубым и даже агрессивным, чтобы защитить себя. В ином случае, он рисковал стать жертвой травли и нападения.
До пяти лет Зарецкий рос в детском доме, где показывать слабость было опасно для жизни. Слабых детей очень быстро начинали забивать и принижать. В детском доме его защищали более бойкие товарищи, такие как Жора и Платон. Потому Арэн и чувствовал себя им обязанным. Позже он был спрятан крыльями своих родителей. А когда их не стало, Арэн почувствовал себя уязвимым и одиноким на весь белый свет. И чтобы защитить себя, он спрятался под маской агрессивного, самовлюбленного и заносчивого подростка.
Мальчик не знал, кому верить. Проживая в доме семьи Рэма, он чувствовал себя чужим, хоть и знал их с детства. Арэн боялся, что в любой момент его выставят и отправят в приют, где у него никого не будет. Казалось бы, что сейчас у него появилась семья, но бабушка и дедушка охотятся на него из-за денег. Можно ли верить Кириллу и Рите? Что если они такие же, как бабушка и дедушка? Что если они тоже решат его убить? Арэн очень полюбил брата и сестру, но верить им не мог.
Рэм все понял и без слов, поскольку очень хорошо знал Арэна. Не говоря больше ни слова, он спокойно подошел к другу и крепко обнял его.
Поток открытых эмоций и чувств усилил паранормальные способности Зарецкого. В одну секунду он смог проникнуть в подсознание Рэма, сам того не желая. Одновременно с этим он смог транслировать другу свои воспоминания, что сделал невольно.
И в голове Рэма пронеслись многие события из жизни Арэна, словно в быстрой перемотке. Он увидел, как воспитатели-тираны в детском доме били и унижали его, как могли не накормить и поставить в угол на битое стекло, как натравливали на него других детей, а он ничего не мог сделать, чтобы защитить себя. Ребенок вечно ходил в побоях и синяках. Позже его стали защищать те самые Жора и Платон. Рэм был в шоке от того, что увидел, оттого и сам начал с трудом удерживать слезы.
Сам Арэн из подсознания Рэма увидел тот момент, когда он лежал на земле после падения из окна. Рыдающий навзрыд Рэм лежал у него на груди и просил не умирать. Позже у подростка схватило сердце, и он упал рядом…
Арэн был ошарашен этим моментом, и на этом он вышел из подсознания друга, желая, чтобы воспоминания Рэма остались только для него самого. Трансляцию собственного потока мыслей он тоже прервал. Таким образом, Арэн на ходу научился управлять своими усилившимися способностями.
– Рэм, прости меня, – тихо сказал Арэн, крепче прижимаясь к своему другу. – Я напрасно тебе не доверял.
– И ты прости меня, – ответил Рэм, погладив его по голове. – Люблю тебя, мой кукленок.
– И я люблю тебя, Рэмчик.
Спустя пару минут Арэн успокоился, так и уснув в руках друга. Улыбнувшийся Рэм перенес парня на кровать в его комнату и заботливо укрыл одеялом. Мягко поцеловав друга в висок, Рэм ушел в свою комнату. Не забыв и о Рите, он написал ей, что с ними все хорошо и тоже уснул…
Глава шестая.
«Синдром Фредди-Крюгера».
Кирилл находился в непроглядной темноте, в которой не было ни единой капли света. Складывалось впечатление, будто какой-то злодей нашептал черное заклинание, и во всем мире выключился свет.
Мальчик принялся бродить в поиске света. Ему было страшно. Он весь продрог от леденящего ужаса. Он не понимал, где находился и что с ним случилось…
– Ки-и-ири-иллл, – словно из ниоткуда раздался отвратительно скрежетащий голос какой-то омерзительной старухи. – Ки-ири-ииилл…
От ужаса парень вздрогнул:
– Кто Вы? Что Вам нужно?
– Ты-ы-ы-ы… Мне нужен, ты-ы-ы, Кирилл. Я это ты-ы-ы, а ты это я-я-я. И мы будем вместе.
– Оставь меня, – запаниковал парень и в страхе принялся метаться из стороны в сторону. – Уйди!!!
Но старуха разгоготалась жутким смехом, точнее, гоготом:
– Не выйдет, мой ма-альчи-и-ик. Ты принадлежишь мне. Мы – одно целое. И ты будешь мне подчиняться.
– Нет! Никогда! Убирайся!
– Тогда я заставлю тебя!
Из пустой темноты показалась блевотного вида рука, стянутая старческими морщинами и целлюлитом. «Украшали» эту мерзость длиннющие и неопрятные ногти, а точнее, когти, которые были явно в грибке.
Следом за ней появилась еще одна рука, размером чуть короче предыдущей. Обе эти мерзости сами по себе поплыли по черному мраку, держа курс на онемевшего от страха мальчика.
От ужаса Кирилл застыл на месте и
