кабинете и на сегодня прекратила прием пациентов? Сестры милосердия в один голос заявили, что после того, как полицейские привезли труп, Клаудия, пробыв в морге некоторое время, вышла оттуда с мертвенным цветом кожи на лице и больше ни с кем не разговаривала.
Некоторое время я простоял напротив кабинета старой подруги, пытаясь уловить малейшие звуки, но так ничего и не расслышал. Складывалось впечатление, будто там никого не было. Врываться было некрасиво. Пришлось пару раз постучать.
Сколько себя помню, рабочее место женщины всегда находилось в стерильном состоянии и пахло раствором хлорной извести. Пол она мыла самостоятельно по несколько раз в день, не доверяя уборщицам, и сильно ругалась, когда кто-то заходил к ней без сменной обуви.
Посередине неизменно занимал место широкий стол, на котором стояла керосиновая лампа под синим абажуром и аккуратными стопками лежали папки с остро заточенными карандашами в ряд. По всем стенам в рамках висели анатомические плакаты с основными операциями, ключевыми вмешательствами, распространенными заболеваниями и негативными последствиями от вредных привычек для организма.
Помню, пару лет назад курящая мисс Дю Пьен топала ногой и гневалась на меня около холста с изображенными на нем легкими, пораженными табачным дымом, и предрекала хронические воспаления, если я не перестану большую часть времени дышать дымом, а не чистым воздухом. В чем-то она оказалась права.
Женщина курила очень редко, у нее не было сильной зависимости, и она имела право предостерегать меня.
– Клаудия, извините, что захожу к вам в грязных сапогах, – сказал я и заглянул внутрь кабинета, не дождавшись, когда она откроет. – Почему вы не ведете прием? Почему игнорируете мой стук?
Врач стояла лицом к окну и молчала, будто бы дулась на что-то.
– Вы постарели лет на десять за те несколько часов, что мы не виделись, – продолжил я, близко-близко подойдя к ней. – Кто вас так напугал?
Старая подруга очнулась от своих мыслей, затем испуганно и растерянно посмотрела на меня, не зная, с чего начать. Ее облик стал белее прежнего, кисти затряслись и чуть не уронили окровавленный скальпель на пол.
Никогда не видел сдержанную, умеющую контролировать свои бурлящие эмоции и страсти мисс Дю Пьен в таком свете. Видимо, с ее точки зрения, стряслось что-то поистине неизбежное и не решаемое.
– Вот. Нашла, – с трудом выговорила мисс Дю Пьен прерывающимся голосом. – Oh, maman, je veux rentrer à la maison7!
– Где нашли?
– В теле Сюзен Бернс. Нужно срочно уезжать из страны обратно во Францию! Или… подождите! – воскликнула женщина, схватила меня за плечи и стала сильно трясти. – Vous savez qui est le meurtrier8?! Скажите, что знаете!
– Клаудия, у вас имеется алиби. Держите себя в руках, – ответил я и оттолкнул ее, схватившись за больное плечо. – С чего вдруг полиции наведываться к вам? У них нет телепатических способностей.
Женщина с перекосившемся лицом нервно рассмеялась и, схватившись за голову, пошла в угол кабинета к поворотной доске, одна сторона которой была полностью исписана ее неразборчивыми французскими словами. Одним махом она перевернула ее, показав другую сторону с надписью: «Тот, от кого к другим исходит зло, увидит: все назад к нему пришло». Снизу была приписка: «Полиция уже проинформирована о том, что в трупе найден скальпель. Жду, когда увижу тебя за решеткой, идиотка!».
– Как интересно. Человек, написавший это, уведомлен о том, каким образом вы раньше зарабатывали себе на жизнь, – произнес я, обхватив двумя руками мокрый зонт. – Автор верхней цитаты – Алишер Навои. Он был тюркским поэтом и мыслителем, родившемся в пятнадцатом веке. Слышали о нем?
Клаудия отрицательно покачала головой.
– Хулиган, ворвавшийся к вам, должно быть, образован или начитан. Или все сразу.
– С чего вы решили?
– Давно ли вам попадались низшие слои общества, цитирующие государственного деятеля тимуридского Хорасана и присылающие мне записки на чистом французском языке? Скажите, вы закрыли дверь в кабинет перед тем, как отправиться в морг?
– Да! – уверенно воскликнула Клаудия, но сразу же погрузилась в раздумья и измученно потерла глаза. – Или нет?.. Я не помню. Возможно, из-за похмелья мне показалось, что заперла…
– Когда вы обнаружили послание?
– Вернувшись из морга. Меня не было чуть больше получаса. Безмозглые бобби несколько раз уронили тело, мне пришлось помогать им.
– Во всяком случае, не волнуйтесь, – ответил я, дружески положив свою руку ей на спину. – Вы должны быть уверены, что если полиция заявится сюда и возьмет вас под стражу, мы с лордом Олсуфьевым не дадим спуску мистеру Гилберту. Доверьте все мне и даже не думайте.
– До чего мы дожили, Итан? Чужими судьбами распоряжаются люди, у которых столько же денег, сколько и психических заболеваний. Пока еще есть время, послушайте о Сьюзен Бернс.
В тот момент, когда женщина говорила про то, как она осматривала мертвое тело, я внимательно изучал цитату. Заметно выделялись разводы мела, поверх которых было написано «идиотка». Либо человек случайно сделал ошибку, а затем стер ее мокрой тряпкой, либо он, не задумываясь, прописал слово так, как его говорили в обществе, где он проживал. Ведь в любом диалекте всегда имелись уникальные слова и лексические особенности.
– Мистер Брандт, вы меня слушаете? – прервалась Клаудия.
– Да-да. Что еще, помимо отсутствия матки, удаленного кишечника и старых синяков, вы обнаружили?
– Репродуктивные органы были вырезаны одним движением с помощью моего скальпеля. В этот раз преступник перерезал шею справа налево. И сделал он это очень неаккуратно. Смею предположить, что Уайтчепельский мясник амбидекстер.
– Или под прозвищем скрывается не один человек, – ответил я и широко улыбнулся, оторвавшись от доски. – Как думаете?
Мисс Дю Пьен сощурила глаза, будто пыталась просчитать, известен ли мне убийца или нет?
К моему великому сожалению, дело продвигалось достаточно медленно, но верно, хотя впервые в жизни я был не совсем уверен в своих догадках. Картина складывалась слишком легко и требовала ответов всего лишь на несколько вопросов, чтобы обрести целостность.
– Клаудия, моя версия недоработана и безумна. Вы правда желаете ее услышать? Очень надеюсь, что у вас не возникнет никаких мыслей о моем безрассудстве.
Врач утвердительно кивнула, скрестила руки на груди и приготовилась в дальнейшем обсуждать мои предположения.
– Отлично, – сказал я и стал медленно ходить по кругу в кабинете, то и дело сжимая руками зонт и жуя жвачку. – Прежде чем поделиться мыслями, мне нужно знать – вы намеренно не стали сегодня проводить осмотр миссис Мур?
– Я попросила заняться здоровьем Кэтрин своего знакомого врача, потому что сама не справляюсь с потоком пациентов и нашим расследованием. Артур сегодня выезжал на личные приемы, может быть,
