зажала нос пальцами и ушла полностью под воду. Хотелось исчезнуть из реального мира. В это же мгновение вернулась Мари, и я сквозь толщу воды услышала ее голос.
– Решила понырять?
Резко поднявшись, я подняла столб брызг и засмеялась.
– Сказочная ванна вернула силы и аппетит.
Я и вправду проголодалась, но настроение наигранное. Тело отдохнуло, а голова заполнилась новыми сомнениями.
– Умничка! Мне уже надоело наблюдать, как ты повесила носик и двигаешься, словно столетняя старушка.
Мари помогла выбраться из ванны, насухо вытереться и заплести волосы в косу, затем подала одежду и спросила о самочувствии.
– Все замечательно, – надев рубашку, я натянула носки, втиснулась в джинсы (из-за влажного и разгоряченного воздуха кожа покрылась испариной, ткань натягивалась не без усилий). – Вот впихнусь в брюки и мое «замечательно» станет еще лучше.
Подруга рассмеялась и поддержала за талию, чтобы я не брякнулась (извиняюсь за каламбур) голым задом на мокрый пол.
– Ник дожидается на улице.
Перекинувшись взглядами, мы обе промолчали. Я поспешно застегнула ботинки и вылетела в коридор раньше Мари.
Парень ждал на улице, подпирая спиной стену здания; в руках держал плед. Я сморщилась при виде колючей шерстяной ткани, но Мари заставила завернуться в нее, забрав плед из рук Ника и накинув его на мои плечи.
– Мариии, я не хочууу…– закончить свое нытье не успела.
– Аврора опять кого-то куда-то послала. Или все же меня? – Ник сощурился, а я удивленно уставилась на него.
– Подруга, ты соскучилась по родному языку?
– Я?
Не задумываясь, уже дважды перешла на русский, и не сразу сообразила.
– Я знаю выход! – Мари затянула уголки пледа под моим подбородком и, приблизив свое личико к моему, прошептала. – Мой брат.
Повисла немая пауза. Ник приуныл, услышав о своем друге, но Мари не заметила его реакции или решила не акцентировать на этом своего внимания и, подтолкнув вперед меня и Ника, произнесла: «Идите уже».
Температура в доме упала, особенно это чувствовалось после парилки. Ник разжег огонь, а я с облегчением избавилась от колючего пледа и залезла на кровать под мягкое покрывало. Обхватив руками согнутые колени, посмотрела на парня, пока он возился с печью. Мне нравится наблюдать за мужчиной, когда он занят делом, пусть и незначительным. Лицо серьезное, взгляд задумчивый или сосредоточенный, тело напряженно. В этом есть что-то магнетическое, тоже чувство, что захватывает тебя, если смотришь на огонь. Ник сидел на корточках, склонившись к печи, и не видел, что я за ним наблюдаю, пока не обернулся. В темно-карих глазах заиграли отблески пламени, предав им янтарного оттенка. Он родился оборотнем, и его глаза могли светиться в темноте, как у зверя, но сейчас в них сиял иной огонек: более человеческий, более обычный.
– О чем задумалась?
– Ни о чем важном. Расскажи о себе и об Оливии.
– Оливия сама о себе расскажет, – Ник отложил кочергу и выпрямился. – А обо мне нечего рассказывать. Плохого натворить не успел, помешан на архитектуре, стараюсь реже превращаться в волка. Я не принимаю нашу способность за дар, меня не тянет к стае или совместным охотам.
– А как же вечный зов крови? Переизбыток адреналина в полнолуние?
– В такие ночи ни один из оборотней не способен справиться с врожденным инстинктом, и мой контроль тоже исчезает – остается подчиниться. Самое трудное – удержать свою человеческую сущность, иначе станешь зверем навсегда.
– Как это? Перестанешь превращаться в человека?
– Не совсем. Остаешься дольше волком, становишься более агрессивным, животные инстинкты заполонят разум.
– А как справляешься? Как вы все с этим справляетесь, если рядом нет леса?
– У каждого свой способ. На закате принимаю огромную дозу успокоительного и снотворного. А перед этим целый день выматываю себя физическими нагрузками, потом закрываюсь в погребе. Кто-то, как Алекс или Дон, ищут ближайший лес, заброшенный парк. Но это все уловки. На самом деле нам намного хуже, и мне тоже приходится возвращаться к стае.
– Ясно. А ты общаешься с Доном?
Услышав вопрос, Ник на миг задумался или растерялся, но все-таки ответил:
– В общем-то, нет. Так, иногда сталкивались. Случайно. Остальное узнаю из местных сплетен.
– И кто же распространяет о нем информацию?
– Наши общие знакомые. Уже и не вспомню, кто именно.
– Случайно не твоя сестра?
– Нет! – Ник ответил поспешно, усилив ударение, но потом добавил более спокойно. – Я давно Катрин не видел.
– Ник, тебе необходимо научиться врать, – я преднамеренно не промолчала, чтобы увидеть реакцию.
– Что? – о, да. У меня получилось вытянуть парнишку из плотного панциря. – Считаешь, я лгу?!
– Думаю, не во всем, но по большей части. О Катрин не знаю. И… не мое дело, а ваше семейное. А вот с другом ты видишься и знаешь о нем не понаслышке.
Ник отвернулся к окну, подтвердив поведением мою правоту. Возможно, он не желал дурного остальным, но и сознаваться в поддержании связи с изгнанником не хотел. И был прав. Неизвестно, как отнесутся к такой информации. Ник сделал свой выбор, и я не собиралась становиться доносчицей. Но если кто-то продолжает поддерживать связь с Доном, значит, есть шанс вернуть его Оливии. И даже не это важно именно для меня. Я хотела доказать, что оборотень, убивший человека, не превращается в бездушного монстра. И не из гуманности, не из-за чьей-то великой любви, а лишь из-за одного единственного оборотня, чья вспыльчивость и сила зверя могут привести к такому же исходу, как и у Дона.
– Ник, выслушай! Я не хочу причинить зла ни тебе, ни Дону. Только с твоей сестрой у меня личные счеты. Я не верю в общепринятое всеми мнение, что оборотень, однажды переступивший грань, теряет свою душу. Я верю, что такие, как Дон, имеют право на второй шанс. Ведь людям дают его, даже после убийства, а вот хотят ли они принять – это их личное дело. Почему бы тогда не позволить и оборотню одуматься, исправить все или оправдаться? Если есть то, ради чего он готов измениться, и если он не зашел слишком далеко во тьму, то ему необходимо указать правильный путь и поддержать в трудную минуту.
Стоило замолчать, как Ник сразу же обернулся. Он выглядел потрясенным, и можно понять почему: услышать подобные слова от человека, вошедшего в его мир всего пару часов назад, это как истина, произнесенная гостем, который еще не перешагнул порог вашего дома.
– Ник, поверь в мою искренность. Я пытаюсь разобраться не ради праздного любопытства, а ради дорогих для меня людей, таких как Леран и Алекс. Каждый из вас может потерять контроль над собой и под воздействием
