с Долли, но до меня доходила информация, что иногда она берет ребенка у матери, потому что какая-то организация приглашала девушку выступать в церквях. Долли купили сарафан, а невинного младенца наряжали в матросский костюмчик. Долли рассказывала свою историю, а пригласившая ее организация зарабатывала уйму денег, которые люди жертвовали на помощь бедной ВИЧ-положительной женщине и ее ребенку.
Когда Долли взялась за старое, эта организация от нее отказалась. Действующей проститутке в церковь путь закрыт, ведь среди прихожан она может узнать своих клиентов.
В последний раз я встретила Долли в торговом центре, где работал Билли. В облегающем комбинезоне, она медленно шла в компании каких-то женщин.
– Привет, Долли, – сказала я.
Подойдя поближе, я увидела, что она исхудала до состояния скелета. И, видимо, была уже так сильно оторвана от реальности, что ей пришлось смотреть на меня с минуту, чтобы вспомнить, кто я такая.
– Рут, – произнесла она, выуживая мое имя из глубин памяти. На мгновение в ее карих глазах, которые на костлявом лице казались еще больше, промелькнула искорка.
Мне хотелось ей помочь.
– Как твой малыш? – спросила я.
Долли смотрела мне через плечо на мужчину, который, проходя мимо, замедлил шаг.
– Не знаю, – ответила она. – Хорошего вечера.
– И тебе, – сказала я. – Ты знаешь, где меня найти?
– Да.
С тех пор я Долли не видела.
Глава двадцать первая
Мне пришлось припарковаться чуть поодаль от дома Билли и Пола: в этом районе было слишком много машин. Когда мы с Эллисон вышли из машины, я в очередной раз с изумлением подумала о том, как Билли, человек с внешностью кинозвезды, может жить в таком небольшом, почти игрушечном домике на Ок-Клифф. Пол пригласил меня на вечеринку в честь Рождества, которое должно было наступить всего через пару дней. Выпало немного снега, и Эллисон вырисовывала ботинком узоры на дорожке, ведущей к дому. Я испекла пирог с бататом, который парни могли оставить себе или выставить на стол. Пирог еще не успел остыть. Я понятия не имела, что это будет за вечеринка, но сказала «да», как только Пол меня позвал.
Дом был набит битком – в основном там собрались мужчины, – и я пошла прямиком на кухню и поставила пирог рядом с блюдом, заваленным печеньем и чипсами. Я протянула Эллисон пару печений Oreo и отправилась на поиски Пола. Он стоял в гостиной у проигрывателя и переключал песни. У него был заготовлен ящик кассет с композициями на любой вкус.
– Ты сегодня главный по музыке? – спросила я.
– Можно и так сказать, – ответил Пол. – Рад, что ты пришла.
– Спасибо, что пригласил, – сказала я. – А это Эллисон.
– Счастливого Рождества, Эллисон, – произнес Пол.
– У вас красивая елка, – быстро нашлась дочь.
Пол, совершенно очарованный Эллисон, повернулся к елке. Она стояла у окна, чтобы ее красотой могли насладиться все. На елке висели шары, собранные Полом и Билли за то время, что они были вместе, на концах веток были повязаны красные банты, а с верхушки дерева нам улыбался красный ангел. Под елкой лежали подарки, и Эллисон бросала на них заинтересованные взгляды. Оглядев комнату, я увидела, что над окном развешаны небольшие золоченые фигурки бабочек и рисунки этих крылатых насекомых в рамках.
Услышав смех, я сразу поняла, что в комнату вошел Билли. На нем был голубой свитер, на котором была вышита затейливая белая снежинка с золотой каймой. Билли был в центре внимания, вокруг него собралась большая компания. На другом конце комнаты Мать-настоятельница смотрел по телевизору специальный выпуск шоу «Рождественское мороженое», и я вспомнила, что он живет в этом же доме на втором этаже. На нем была темно-синяя обтягивающая водолазка. Было интересно наблюдать, как парни ведут себя за пределами бара. Эллисон тянуло к телевизору: она не могла оторваться от фигуристок в коротких нарядных платьях.
Мы сели перед экраном, но гораздо интереснее самой передачи были комментарии Матери-настоятельницы. Они очень понравились Эллисон, а Ларри был только рад новым слушателям. Через некоторое время я обернулась и увидела, что Билли выскальзывает на улицу.
– Я скоро вернусь, ладно? – сказала я Эллисон.
– Хорошо, – ответила она, не отрывая взгляда от экрана.
Билли курил на крыльце и смотрел на звезды. Я и не думала, что в доме так шумно.
– Я тебе не помешаю? – спросила я. Из гостиной доносилось начало песни «Last Christmas» в исполнении дуэта Wham!
Билли выдохнул облачко дыма.
– Я не очень люблю бывать один, – ответил он, протягивая мне раскрытую пачку сигарет.
– Нет, спасибо. Я вышла просто подышать.
– Не верится, что небо и вправду может быть таким красивым, – сказал Билли.
Лежащий на земле снег отражал свет полумесяца, озаряя темное, иссиня-фиолетовое небо с четкими контурами белых облаков. Можно было разглядеть все до единой веточки растущего во дворе ликвидамбара и каждую черту на лице Билли, стоявшего ко мне боком. Несколько недель назад ему исполнилось двадцать два.
– А представь, если бы было полнолуние, – сказала я.
Билли сделал затяжку и выдохнул дым.
– Зачем нам луна? – произнес он мечтательным, чуть более мягким, чем обычно, голосом. – У нас есть звезды.
– Это…
– Бетт Дэвис, – подсказал Билли. – Из фильма «Вперед, путешественник»[41].
– О, – протянула я.
– С детства люблю кино. Я мог целыми днями разыгрывать сам с собой какой-нибудь диалог, а вокруг никто и не замечал, что я живу в черно-белом фильме.
– Тогда я могу представить, почему ты сбежал из Дарданелла, – сказала я.
Билли выпустил дым и вместо ответа рассмеялся своим чудным смехом, долетающим до самого неба. Смех эхом откликнулся в холодном воздухе, и Билли тут же прикрыл рот рукой. Я попыталась представить, как Билли жил в Дарданелле, как ходил в единственную на весь город парикмахерскую. Мне вспомнились все те дни, когда я сбегала от мамы.
– В детстве мой дом был в лесу, – сказала я. – У меня был велосипед, и я была королевой среди деревьев.
– Я пригонял велосипед на песчаную отмель, – произнес Билли. – Вскакивал на седло, и маленькие колеса несли меня к самой кромке воды. В ее отражении я всегда был тем, кем ощущал себя в ту минуту: Грейс Келли, Мэрилин Монро…
– Твои родители – пятидесятники?
– Да, – ответил Билли.
– Многие мои подопечные росли в семьях пятидесятников, – сказала я. – Не знаю, почему так получается. Возможно, в наших краях просто очень много пятидесятников. Это в каком-то смысле их земля.
– С чего все началось?
– Ну, Пол пригласил меня на вечеринку.
– А ты смешная, – сказал Билли. – Я про помощь больным СПИДом.
Я рассказала Билли о Джимми и о тех первых тринадцати часах, что провела у его кровати.
– Не знаю, – сказала я. – Я была им нужна. Больных становилось все больше и больше. Сейчас я в основном занимаюсь тем, что провожу анализы. Чтобы люди узнавали свой диагноз, пока не стало слишком поздно.
Билли молчал всего минуту, но она тянулась так долго, что я была уже готова начать осыпать его комплиментами в честь последнего шоу. Я могла восхищаться им бесконечно. Билли спросил тихим голосом:
– Как они умирают?
– Мы все умираем по-разному, – ответила я. – Но в то же время одинаково. Знаю, что звучит странно, но я вижу Смерть. Она похожа на человека и вместе с тем на ангела, который приходит и ждет вместе со мной. Она стала моим другом. – Я осеклась, смутившись, что рассказываю такие сокровенные вещи. – Я еще никому об этом не говорила, но это правда. Наверное, похоже на бред сумасшедшего.
– Мне так не кажется, – сказал Билли, глядя на меня.
Я чувствовала, что он хочет что-то добавить. Но вместо этого он затушил сигарету и обнял меня. Это было очень неожиданно. Я почувствовала, как мое сердце стало биться быстрее, а затем успокоилось. Снова заработало в
