Козлова.
Вскоре Тимкин был в кабинете Курова.
— Нам известно, что вы просили грузчика Козлова изготовить ключи от входной двери продовольственного магазина № 3.
Тимкин недоуменно и удивленно смотрел на Курова.
— Бред какой-то. Зачем я буду просить его изготовить ключи?
— Это меня и интересует. Действительно, зачем?
— Ни о чем я его не просил. Не было этого.
— Хорошо, — сказал Куров.
Позвонив дежурному, Куров попросил привести Козлова. Вскоре тот бы в кабинете. Увидев его, Тимкин вздрогнул, лицо его посуровело. Он плотно сжал губы.
— Расскажите, — обратился Куров к Козлову, — как Тимкин просил вас изготовить ключи от магазина.
— Мы с ним как-то выпивали, — начал Козлов, — он сказал, что наш директор жулит, занимается хищениями. И сказал, что торг хочет пресечь это безобразие, но никак не может его схватить за руку. Поэтому нужно нагрянуть неожиданно, а для этого нужно иметь ключи от магазина.
Тимкин остолбенел, глядя на Козлова, челюсть его отвисла.
— Что вы скажете? — спросил его Куров.
— Врет он, все врет. Никакие ключи я не просил его изготовить. Чего ты несешь? — обратился он к Козлову. — Он всегда говорил, что любой ключ сделает, стоит только на него посмотреть один раз. Может, я в шутку и сказал, что можешь ли изготовить ключи от своего магазина. Но я его никогда не просил об этом. Врет он все. Может, он сам директора стукнул, а теперь на других валит.
— Ты это брось, — ровным голосом сказал Козлов. — Ключи ты взял и еще сказал: «Ладно, проверим, какой ты мастер». Я за тебя тянуть срок не намерен, козел.
— Сам козел, — зло ответил Тимкин. — Еще как посидишь, сволочь. Тебе не впервой.
Козлов молниеносно, кошачьим мягким движением метнулся к Тимкину и ударил его кулаком в лицо. Тимкин вскочил, и между ними началась драка.
Куров схватил сзади Тимкина, резким движением оторвал его от Козлова и, повернув лицом к стене, громко крикнул: «Стоять!» Услышав этот крик, Козлов тоже сразу прекратил драку. «Оба к стене!» — приказным тоном сказал Куров. Из дежурной комнаты он вызвал милиционера, который вскоре вошел в комнату, держа в руках резиновую дубинку.
— Садитесь, — сказал Куров.
Тимкин и Козлов сели на свои места. Тимкин вытирал с лица кровь, которая слегка сочилась из носа. Козлов, бледный, прерывисто дыша, смотрел в окно.
Куров составил протокол очной ставки. Посмотрел на ботинки Тимкина.
— Вы не меняли обувь в последнее время?
— Нет, — ответил Тимкин. — А что?
И тут, видимо, до него дошел смысл заданного вопроса. Он заерзал на стуле. Куров положил чистый лист бумаги на пол.
— Встаньте на него правой ногой, — сказал он Тимкину.
Тот встал. Куров взял лист, на котором довольно четко отпечатались широкие поперечные полосы, и положил его на стол. Достал фотографию следа, оставленного на полу магазина, и положил их рядом. Следы были явно похожи.
— Вот, смотрите, — сказал он обращаясь к Тимкину. — Следы одинаковы. Этот след был обнаружен в коридоре магазина, рядом с упавшим без сознания директором. Вы выйдите, посидите пока в дежурке, — обратился Куров к Козлову. — Проводите его, — сказал он милиционеру. Козлов и милиционер вышли. — Ну, так что вы скажете? — Тимкин таращил глаза на отпечаток и фотографию следов и молчал.
— Я бывал в магазине по делам службы. И в тот день был. И, наверное, оставил следы: — Голос Тимкина звучал неуверенно, глаза бегали.
— Вечером после закрытия магазина уборщица пол в коридоре вымыла. Ваши следы были обнаружены на чистом полу. Так что, даже если вы и были днем в магазине, это не имеет никакого значения.
Тимкин молча.
— Можно, я подумаю? — наконец сказал он.
— Подумайте.
Куров по телефону пригласил эксперта-трассолога и, когда тот пришел в кабинет, предложил ему срочно дать заключение о том, оставлены ли следы в коридоре магазина ботинками Тимкина или другой обувью.
Через некоторое время тот сообщил, что следы, обнаруженные на месте происшествия и оставленные ботинками Тимкина, идентичны.
Куров попросил эксперта снять отпечатки пальцев Тимкина и установить, нет ли их на арматурном пруте, дверной ручке, других предметах, где были обнаружены отпечатки. После этого разговор был продолжен.
— Ну, что надумали? — спросил Куров.
— Думаю, что это не мои следы, — ответил Тимкин.
— Следы ваши, оставлены вашей обувью. Теперь у нас есть заключение эксперта. А с ним не поспоришь. Я думаю, что теперь у нас есть основания привлекать вас к уголовной ответственности и до суда содержать под стражей.
— Как это так? Позвольте…
— Да, Тимкин, вопрос стоит именно так, Вы не признаетесь, и оставлять вас на свободе нельзя, поскольку вы будете противодействовать следствию.
— Подождите, подождите, товарищ следователь. Что это значит? Меня — в тюрьму? — Голос Тимкина срывался, руки дрожали.
— Пока в следственный изолятор. Но по существу — это тюрьма.
— Послушайте, но так же нельзя.
— А убивать и грабить людей можно? — спросил Куров, глядя на Тимкина.
— Никто его не убивал и не грабил. Все произошло случайно, я этого не хотел. Честное слово, я этого не хотел. — Тимкин заглядывал в глаза Курова.
— А что вы хотели?
— Мы хотели его только попугать, чтобы он не своевольничал. Я думал отключить холодильники, разбить что-нибудь, например, внутренние витрины, еще что. Но нападать на него я не собирался. Это произошло неожиданно. Когда я его увидел, он стоял спиной ко мне. Я боялся, что если он повернется, то увидит меня. И тогда я ударил его. Я был выпивши и не соображал, что делал.
— Не соображали, а четыре тысячи из его дипломата забрали.
— О чем вы говорите? Какие три тысячи? Ничего я не брал.
— А зачем дипломат из рук Торопова вырвали? — спросил Куров.
— Что вы, бог с вами, — замахал руками Тимкин. — Какой дипломат? После всего, что там произошло, я сразу убежал. И все. И больше ничего там не делал. Честное слово.
Куров смотрел на Тимкина и молчал. «Кажется, говорит искренне», — подумал он.
— Ладно, запишем, — сказал Куров.
— Подождите, подождите записывать. Я должен вам все рассказать, чтобы вы поняли. Никого я не грабил. Все было совсем иначе. Нам нужно было, чтобы Торопов ушел из магазина. Клим Лаврентьевич Лощилин, начальник торга, хотел его снять с работы и назначить меня на эту должность. Но сказали, что теперь это делать он не имеет права. А Торопов жулил. Частную торговлю в государственном магазине организовал, незаконно использовал денежную выручку. И обогащался. Его нужно было убрать. Клим Лаврентьевич сказал, что его надо припугнуть, чтобы он сам ушел. А когда Козлов сделал ключи, я и решился на это. Я понимаю, что это плохо,
