– Да, необходимость! Или ты хотела, чтобы весь Танорг узнал о тайной службе СБЦ? Может, ты ещё хотела, чтобы твоё инкогнито было раскрыто на всю планету?! – почти выплюнул мне в лицо разгневанный цварг. – И да, я успел посмотреть записи с камер около аквариума. Я запрещаю тебе прикасаться к нему, ты позоришь меня своим поведением. Это недопустимо!
Аарон силой вдавил кнопку вызова лифта, по его лицу ходили желваки. Злилась и я сама, но почему-то не могла оформить свою мысль чётко. Что-то внутри меня назойливо шептало, что то, как поступил Аарон, неправильно. Джереми – хороший человек и не стал бы никому рассказывать про Службу Безопасности Цварга и меня в частности, если бы с ним поговорили нормально. И та резкость, с которой говорил со мной Аарон, та сила, с которой он сдавливал мой локоть, вызывали обиду. Захотелось осадить его.
– С чего ты взял, что я соглашусь выйти за тебя замуж?
– Тебе уже пятьдесят лет, и ты так и не выбрала жениха. Вчера я отправил в планетарную лабораторию официальный запрос на регистрацию брака. Они подтвердили, что для тебя я являюсь лучшим кандидатом, и сообщили, что всецело поддерживают мою кандидатуру. Восемьдесят четыре процента – это великолепная совместимость! У нас гарантированно будет общий ребёнок, да ты и сама это знаешь.
Двери лифта с лёгким хлопком закрылись, отсекая нас от этажа с кафетерием, а я почувствовала себя так, будто от меня наживую скальпелем отрезали кусочек тела. Обычно девушки выбирают себе спутника жизни среди предложенных кандидатов, но в моём случае, когда порог в пятьдесят лет достигнут, да ещё и медицинская лаборатория поддерживает кандидата… моих личных симпатий спрашивать никто не будет. Я с силой закусила губу, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и расплачусь. Аарон уловил смену моих эмоций, повернул к себе и неожиданно нежно провёл пальцем по щеке.
– Лейла, ну что ты, в самом деле? Прекрати так сильно переживать. Ты же видишь, что я о тебе забочусь.
Я сглотнула подступивший ком к горлу.
– А Джереми? Ты его отпустишь?
Аарон убрал руку от моего лица, сложив её в кулак.
– Вселенная, Лейла! Ты невозможна! Да какое тебе вообще дело до этого учёного?! Ну, хорошо, я отпущу его. Через неделю, как мы убедимся, что он рассказал нам всё, что может быть полезно знать о Ларке.
– Неделю? – Я широко распахнула глаза. – Ты не видишь, что вы его мучаете? Он – человек и не привык к таким нагрузкам. Отпустите сейчас… А что касается Ларка, так я сама расскажу о хтэррах…
– Нет! – Аарон рыкнул так, что я вздрогнула. – Ты должна отдыхать и набираться сил. Тем более ничего принципиально нового о Ларке ты не расскажешь. Ты всего лишь девушка, хотя и тау-агент, а Джереми как-никак учёный, его задачей было изучать эту планету. У него информации больше, чем у тебя.
Я вновь покачала головой. Аарон всегда был таким. Упрямым, если не сказать упёртым. Он на всё имел собственное мнение и никогда не хотел меня слушать. Удивительно всё складывается: меня до сих пор уверяли и таноржцы, и цварги, что это на Ларке строгий патриархат, и мнение женщины ничего не значит, а на деле на родной планете со мной считаются даже меньше, чем там. Как иначе объяснить то, что даже собственное начальство не вызвало меня в кабинет после операции? Пересказа со слов Аарона, похоже, им более чем хватило.
– Ты, кстати, в медицинском центре уже была?
Я вздрогнула, поняв, что совсем забыла об этом. Да и когда мне было помнить? Двое суток я проспала, приходя в себя после перелёта, а потом поспешила купить технику взамен утраченной и встретиться с Джереми.
– Нет.
– Вот видишь! Ты даже не в состоянии сделать такие элементарные вещи, как посетить дока! А ещё хочешь участвовать на совещаниях. Сейчас зайдём в медблок, благо он по пути на парковочную платформу.
Палец цварга нажал на ещё одну кнопку в лифте, железная коробка стала притормаживать, а затем распахнула двери на этаже, где располагался спортивный зал, крытый бассейн и медицинский блок. Я бывала здесь раньше. Даже офисным агентам СБЦ приходилось раз в год проходить стандартный осмотр. Аарон проводил меня до ближайшего блока и завис в дверях, что-то коротко скомандовав симпатичной невысокой цварге в белом комбинезоне. Женщина засуетилась, достала из шкафа небольшой стандартный чемоданчик с пятью пробирками с цветными катализаторами. Затем она ловко шприцом взяла мою кровь и разлила по всем пяти пробиркам. Где-то моя кровь просто смешалась как с обычной водой, где-то задымилась, а где-то и вовсе перекрасилась в синий цвет.
– На вирусы чисто, на нейромедиаторы чисто, на яды чисто, – бормотала цварга, встряхивая пробирки. – Хм-м-м… а тут что у нас?
Я встрепенулась, посмотрев на одну из пробирок. На дне её собрался еле заметный розовый осадок.
– Да, в общем-то, ничего особенного. Сейчас всё чисто, – спустя несколько секунд ответила док. – Просто остаточные следы афродизиака почти месячной давности. Вы что-то такое пили?
– Скорее, дышала, – пробормотала я, вспоминая костёр хайды.
Наверно, мне следовало бы разозлиться, но почему-то сил, чтобы злиться на Арх-хана, я в себе не находила. О том, что в костре есть афродизиак, он мне честно сообщил заранее, ну, а то, что он отправил меня на хайду… В конце концов, он действовал в соответствии с законами, по которым живёт. Просто мне как цварге эти законы не подходят.
– У вас есть какие-нибудь ещё жалобы? Ваш коллега сказал, что у вас ранение в груди.
Я машинально потрогала место, куда воткнула острый нож. Рана уже полностью затянулась, даже по цвету сравнявшись с тоном кожи, но вот сердце ныло, особенно после выяснения, как мой поступок отразится на карьере вождя клана. Я вспомнила про крапивницу, которая выступила у меня с утра от соприкосновения с гелевым матрасом, и хотела спросить про аллергию на синтетику, как Аарон нетерпеливо переступил с ноги на ногу у двери и раздражённо посмотрел на коммуникатор.
– От раны уже нет никаких признаков, всё затянулось. Спасибо, больше ничего не беспокоит, – произнесла я, вставая с трансформкресла.
Во флаере Аарона мы летели молча. Аромат фирменного мужского одеколона наполнил небольшое помещение, и я, не отдавая себе отчёта, покрутила регулятор фильтрации воздуха, усиливая мощность. На меня навалилась какая-то сонная апатия. Было ясно, что жених не станет слушать мои выводы касательно хтэрров и природы возникновения пустынь на Ларке. Я, чувствуя полнейшее безразличие, смотрела через окно флаера на чинно высаженные клумбы, однообразные фонтаны и цваргов с каменными лицами, а в голове воссоздавала Вечный Лес с многообразием растительности, гигантских кошек, которых я впервые увидела так близко, и смеющиеся лица женщин из деревни. Мелькнула мысль, что док по просьбе Аарона незаметно вколола мне какое-то сильнодействующее успокоительное, а может, сам жених незаметно решил подправить мои эмоции. Да какая теперь разница?
Подъезжая к дому моих родителей, я всё-таки повернулась к водителю и спросила:
